Линн Грэхем: Непокорная жена

Роберт внутренне содрогнулся от неприкрытого цинизма этого предположения. Он не мог представить, как мать пошла бы на такое. Но поскольку в течение многих лет занимался финансовыми делами Гаэтано, Роберт знал, что в этой семье никому не известно, что такое искренняя любовь и привязанность.

Кристо выпрямил свои широкие плечи, поднял телефонную трубку и попросил своего личного помощника, Эмили, забронировать для него билет на самолет в Дублин. Он решил без промедления расквитаться с этим отвратительным делом, чтобы поскорее вернуться к работе.

– Я ненавижу их! – в отчаянии промолвила Бэль. Ее прекрасное лицо пылало от гнева. – Я ненавижу всех из семьи Равелли!

– Тогда тебе придется ненавидеть собственных братьев и сестер, – иронично заметила ее бабушка.

С трудом Бэль взяла себя в руки и виновато посмотрела на бабушку. Иза была женщиной невысокого роста с серо-стальными волосами и спокойными зелеными глазами, такими же как и у Бэль.

– Этот никчемный адвокат даже еще не соизволил ответить на мамино письмо об оплате обучения. Я ненавижу их, потому что нам прихо дится выпрашивать то, что причитается детям по праву!

– Да, приятного мало, – согласилась Иза Келли. – Но не стоит забывать, что в этом виноват лишь один человек – Гаэтано Равелли.

– Я уж точно этого не забуду! – горячо поклялась ее внучка и вскочила, пытаясь подавить в себе чувство досады.

Она не солгала. Бэль жестоко третировали в школе из-за связи ее матери и Гаэтано. Ее мать, Мэри, заклеймили как потаскуху, и, будучи впечатлительным подростком, Бэль пришлось нести на себе бремя этого позора.

– Он отошел в мир иной, – без надобности напомнила ей Иза. – Как и твоя мать, к сожалению.

Знакомая резкая боль пронзила сердце молодой девушки. Прошел лишь месяц после того дня, как ее мать умерла от сердечного приступа, и Бэль еще не оправилась от этого потрясения. У Мэри было слабое сердце и, очевидно, доктор предупреждал ее, что следующая беременность может обернуться тяжелыми последствиями. Но Мэри Брофи никогда не прислушивалась к голосу разума. Она всегда поступала так, как велело сердце, не задумываясь о последствиях.

Кто бы что ни говорил о ней – а местные жители никогда не упускали возможности упрекнуть ее, – Мэри была трудолюбивой, доброй женщиной, которая никогда ни о ком не злословила и всегда была рада помочь любому, кто в этом нуждался. Но Бэль не унаследовала от нее кроткий нрав. Она любила свою мать, но ненавидела Гаэтано Равелли за его лживую и эгоистичную натуру.

Будто почувствовав напряжение в воздухе, Тэг, черно-белый джек-рассел-терьер, заскулил у ее ног. Бэль присела и погладила собаку. Затем снова выпрямилась и заправила за ухо выбившийся локон золотисто-каштановых волос, вспомнив, что пора бы подстричься. Но где же найти на это деньги, ведь сейчас им не хватало средств даже на предметы первой необходимости.

По крайней мере, летний коттедж вблизи поместья Мэйхилл принадлежал им. Это был подарок от Гаэтано, который он сделал несколько лет назад и который создал ложное чувство уверенности в будущем у ее матери. Но какой толк был от крыши над головой, если Бэль не знала, чем платить по счетам? Скорее всего, ей придется продать коттедж и найти дом для них поменьше и подешевле. Впереди ее ожидала долгая борьба за то, что причиталось детям по праву. Пусть они и родились вне брака, но Бэль считала своим долгом сделать все возможное и невозможное, чтобы ее братья и сестры получили часть наследства своего отца и ни в чем не нуждалась.

– Ты должна позволить мне позаботиться о детях, – решительно заявила Иза. – Мэри была моей дочерью и совершила много ошибок в своей жизни. Я не могу стоять в стороне и наблюдать, как тебе приходится за них расплачиваться.

– Ты не справишься с ними, – запротестовала Бэль. Она не могла позволить бабушке, которой было уже семьдесят, взвалить на себя такую ношу.

– Но ведь ты собиралась отправиться работать в Лондон после окончания университета, – продолжала настаивать Иза.

– Это жизнь… Она вносит свои коррективы в наши планы без предупреждения, – горько усмехнувшись, ответила девушка. – Дети потеряли обоих родителей в течение двух месяцев. Еще не хватало, чтобы и я исчезла из их жизни сейчас.

– Бруно и Донетта находятся в школе-интернате, так что они под присмотром, не считая каникул, – резонно заметила пожилая женщина. – Близнецы уже пошли в начальную школу. Лишь Франко нуждается в постоянной заботе, но ему уже два. Вскоре его можно будет отдать в детский сад.