Мира Лин Келли - Уик-энд в Городе грехов

– Не сейчас, дорогой.

Джефф чувствовал, как ладони Дарси прижимались к его груди, точно она отчаянно хотела удержать его, что само по себе восхитительно и трогательно. Но необходимости в этом не было. Больше он не собирался никуда уходить.

– Грант и моя мама? – спросил он. В памяти вдруг вспыхнули моменты, когда Грант отмечал, какой изящной и гибкой казалась Гейл. Он полагал, что речь идет об опасности остеопороза.

– Я полагаю, у него к ней чувство. Он навещал меня в доме Гейл, только чтобы провести больше времени с ней. И, кажется, это возымело действие. – Дарси выглядела смущенной. – Сегодня утром звонил Коннор, спрашивал, не приехал ли ты.

Джефф наслаждался ароматами ее шампуня, лосьона и самой женщины, окутанной благоуханием.

– Понятно.

– Понятно? – с некоторым недоверием переспросила она.

– Дарси, я не собираюсь нападать на человека, которого и так вот-вот увезет карета скорой помощи. Мама убила бы меня за это.

Спустя долгих две недели он наконец понял, чего ему не хватало больше всего. Сияния великолепной улыбки, с которой все началось. Той, которую ему никогда не забыть и без которой не жить. Он снова хотел ее заслужить.

Грант с трудом согласился ехать в больницу на осмотр, Гейл поехала с ним, оставив Джеффа и Дарси в доме одних.

Обняв Дарси, Джефф не смог ее отпустить. Дарси, судя по всему, это понимала и еще ближе прижималась к нему.

Черт возьми, как же хорошо чувствовать ее рядом.

Когда машина скорой помощи исчезла из виду, Дарси осторожно выбралась из его объятий.

– Хочешь зайти? – Теперь, когда все уехали, она казалась более взволнованной.

Джефф решительно закивал, но потом оглянулся на свою машину, двумя колесами стоявшую на газоне, с широко распахнутой дверцей.

– Позволь, я подъеду с другой стороны. Там и встретимся.

Дарси, уходя, на миг остановилась и, обернувшись, спросила:

– У тебя все в порядке?

Нет, все просто ужасно. По крайней мере, пока.

– Дай мне несколько минут, и я буду в порядке. – Джефф двигался по направлению к ней. – Я знаю, ты хотела свободы, личного пространства, я сам отпустил тебя, но, Дарси, ты нужна… Я думал… Я так рад, что.

Она подошла к нему, понимая, какой непреодолимый страх он, должно быть, испытывал в эти минуты, и решила успокоить его. Приложила его руки к своему животу.

– У него все хорошо. – Легкий проворный толчок изнутри коснулся раскрытой ладони Джеффа. В Дарси вдруг все всколыхнулось. Сладостное облегчение оттого, что Джефф рядом, ее безмерная любовь, мучительное волнение.

Джефф еще раз ласково провел рукой по ее животу.

– Дарси, я очень рад, что нашему ребенку ничто не угрожает. Несомненно, это так, но, знаешь, когда я подумал, что что-то может случиться с тобой, бог мой, у меня перехватило дыхание и едва не остановилось сердце. Я не мог думать ни о чем другом.

На этот раз она понимала, что происходит. Нежно погладила его ладонь, словно хотела навсегда запомнить ощущение его кожи, и отошла от него.

Она цепко держалась, по ее мнению, за действительность, не позволяя сердцу радостно порхать. Джефф ей небезразличен. Это никогда не вызывало сомнений.

Сейчас не самый подходящий момент обсуждать возможность быть вместе хоть в каком-нибудь качестве. Не время выяснять, какого рода союз мог бы дать им все, чего они хотели. Ну или почти все. И она снова отстранилась от него.

Он старался сдерживать порывы и не рвануться вперед напролом, пытался найти компромисс, дать больше, чем должен, одновременно не пытаясь во что бы то ни стало заполучить все чего хочет. Он думал, что честен с ней.

– Как поживаешь?

Дарси подошла к раковине наполнить чайник водой.

– Мы поживали очень даже неплохо. Постепенно привыкали к новому дому. Обосновывались в нем. А как ты?

Джефф пододвинул кухонный табурет и, сев на него, наблюдал, как Дарси заваривает чай.

– Мне одиноко. Я скучаю по тебе. Жалею о том, что сотни вещей не сделал иначе, с любопытством думаю, могло бы это хоть как-то изменить мое нынешнее положение. – Он всем существом жаждал тотчас подойти к ней, усадить к себе на колени. Но заставил себя остаться на месте. – Я работал по восемнадцать часов в сутки, стараясь хоть как-то отвлечься, так что и теперь не стану разрабатывать новые планы вернуть тебя, тщательно подбирать слова убедить тебя, хотя бы частично отойти от своих принципов только ради удовлетворения моих потребностей. Я изможден и обессилен, несчастен. Но, думаю, если я не хочу упустить единственный шанс на счастье, которое, точно знаю, возможно для нас с тобой, надо постараться стать таким мужчиной, которого ты заслуживаешь, которому ты сможешь полностью доверять, во всем положиться. Кто способен заставить тебя от души рассмеяться, поможет чувствовать себя в полной безопасности. И самое главное, с которым ты захочешь остаться.