Ким Лоренс - Маленький секрет Энджел

Это оскорбление было произнесено голосом, в котором было столько любви, что слезы полились у нее из глаз.

– Ты уже подарила мне семью – ты подарила мне Жасмин. Ты и Жасмин – это та семья, которая мне нужна, моя упрямая, воинственная, прекрасная Анджелина, мой собственный ангел. Я люблю тебя.

Она закрыла лицо руками.

– Но я же не…

– Ты не вторая для меня.

Ее глаза округлились от того, что Алекс словно читал ее мысли.

– Я любил Эмму, – тихо признался он, – и я рад, что был с ней. Но мы слишком мало времени провели вместе, прежде чем я стал ее сиделкой. Мы никогда не были настоящей парой. Думаю, что, если бы все сложилось иначе, мы могли бы быть счастливы, но ты… с тобой… – Алекс коснулся ее щеки, затем наклонился и поцеловал ее в губы. – Ты – моя вторая половинка.

Счастье взорвалось внутри ее чудесным фейерверком.

– Я люблю тебя, Алекс.

От этих слов напряжение словно покинуло его, и он наконец улыбнулся. Взяв Энджел за руку, глядя ей прямо в глаза, он положил ее ладонь на свою грудь, как раз там, где билось его сердце.

– Если жизнь вдруг отнимет тебя у меня, я этого не переживу, – сказал он.

Энджел взяла его руку и с любовью поцеловала ладонь, потом подняла глаза и пообещала:

– Я этого не допущу, Алекс.

Он нежно вытер ее слезы.

– Выходи за меня замуж, мой ангел!

– Так что ты собираешься делать завтра?

Его взгляд блеснул, когда он потянулся к ее губам:

– Собираюсь стать самым счастливым человеком на планете!

– Папочка!

Он никогда не уставал слушать, как она его называла.

– Да, мисс Жасмин?

– Ну что, мы можем уже идти?

– Ты сделала домашнее задание?

Нетерпеливо прыгая на одном месте, Жасмин решительно закивала:

– Я уже давным-давно готова!

Алекс пожал плечами:

– Не надо смотреть на меня – я тоже давно готов. Мы ждем твою маму, так что все претензии к ней.

– Какие претензии в этот раз? – спросила Энджел, входя в комнату.

– Что мы тебя очень долго ждем, – выпалила Жасмин.

– А куда мы так торопимся? Снег в ближайшее время точно не растает.

Эта зима была самой длинной за всю историю.

– Он может растаять! Солнце светит вовсю, а я хочу показать папочке своего снеговика. Он не верит, что снеговик выше его ростом! Почти выше.

– Ну, простите, но собрать вот это чудо совсем не быстрое дело! – Энджел посмотрела на сверток в своих руках. Малыша почти не было видно под всеми слоями одеял, в которые он был закутан. Его глаза были закрыты, темные ресницы почти лежали на щечках.

Забавно, но когда Энджел обнаружила, что беременна, то думала, что они из-за этого разойдутся. Ведь они оба договорились изначально: больше никаких детей. Но это все равно случилось, ее маленькое чудо, и в результате оно еще больше сблизило их.

Энджел больше переживала о том, как она сообщит эту новость Алексу, чем о самой беременности. И она никогда не забудет тот его взгляд. Энджел не думала, что когда-нибудь увидит своего большого, дерзкого и невероятно храброго мужа напуганным. Хотя теперь она чаще вспоминала то выражение, с каким он впервые взял на руки своего новорожденного сына.

Но Алекс был рядом с ней все это время. Ей приходилось терпеть его чрезмерную опеку, но, когда у нее кончалось терпение, она сразу вспоминала тот взгляд.

Подойдя к ней, Алекс приоткрыл складки голубого одеяльца, чтобы посмотреть на сына.

– Его первая прогулка.

– Как думаешь, он не замерзнет?

Смех Алекса разнесся по комнате.

– Мне кажется, он скорее перегреется.

Алекс все еще не мог поверить, что у него есть сын, и, хотя он любил маленького Тео больше жизни, месяцы беременности Энджел были худшим временем в его жизни.

Страх потерять ее не оставлял его ни на секунду. Ему казалось, что на его сердце лежит огромный камень. Он пытался скрыть свои страхи, ради Жасмин пытался создать видимость нормальной жизни, но напряжение было просто невыносимым.

А Энджел в очередной раз поразила его. Она совершенно невозмутимо перенесла всю беременность, несмотря на то что два раза лежала в больнице и постоянно находилась под наблюдением. Алекс не слышал от нее ни одной жалобы…

Он припал к ее губам в долгом и требовательном поцелуе, от которого у нее на щеках появился румянец.

– Что это вдруг?

– Мужчина должен брать то, что может взять, и тогда, когда он это может.

Напоминание о предыдущем дне, когда они вместо того, чтобы хоть немного поспать, занялись любовью, только усилило румянец на ее щеках и заставило глаза засиять.