Бертрис Смолл - Залог страсти

Волынщик Бэрдов вместе с двумя волынщиками Фергюссонов развлекали их после ужина, когда посуда была убрана, а раскладные столы отодвинули к стенам.

Джин и Мэтью спели несколько песен, чем восхитили Бэрдов, поскольку голоса их были сладостными. Потом четыре сестры грациозно танцевали для маленького собрания.

За окнами башни полыхал сентябрьский закат. Наконец настала ночь. Солдаты Фергюссонов раскинули лагерь у стен замка. Было еще не холодно, но они зажгли два костра, чтобы прогнать прохладный ветерок. Мэтью и Джеймс присоединились к ним, понимая, что такое маленькое жилище не вместит большую компанию. Джин удобно устроилась у очага. Лэрд и его жена отправились к себе в постель. А четыре сестры легли на большую кровать в их маленькой спальне и тихо переговаривались.

– Итак, – начала Мирра, – полагаю, мама рассказала тебе все, что нужно знать.

– Для начала достаточно, – призналась Анабелла. – Она сказала, что девственнице не стоит казаться слишком знающей. Мы говорили о других вещах.

– Тут нет ничего особенного, – сообщила Мирра тоном, по мнению Анабеллы, слишком уверенным для молодой девушки. – Все, что от тебя требуется, – лечь на спину, раздвинуть ноги, а он сделает все остальное.

– Совсем не похоже на быка и корову, – пошутила Анабелла.

Сорча хихикнула. Агнес молчала, но явно сгорала от любопытства.

– Нет, – фыркнула Мирра. – Все, что нужно, – лечь на спину, а он сунет в тебя свой «петушок». Для этого в наших телах есть крохотное отверстие.

– Откуда ты так хорошо все знаешь? – не выдержала Агнес.

Мирра виновато вспыхнула.

– Мне сказал Йен Мелвилл. В конце концов, мы поженимся еще до первого снега, тем более что Анабелла уже обвенчана.

– Будь осторожна, сестра, – тихо сказала новобрачная Мирре.

– Ты позволяешь Йену Мелвиллу говорить с тобой о подобных вещах? – потрясенно спросила Агнес. – Вряд ли ма или па это понравится.

И тут она, кажется, догадалась.

– Ты позволила ему касаться себя, верно?

Сорча привычно хихикнула, потому что лучше знала об отношениях сестры с Йеном. Правда, они скоро поженятся, иначе их игры на вересковых пустошах могут рано или поздно оказаться опасными.

Мирра ничего не ответила.

– У вас будет больше места в постели, когда уеду я, а потом и Мирра, – заметила Анабелла, пытаясь отвлечь беседу от скользкой темы.

Агги обуревает любопытство, потому что парни уже начинают вертеться возле нее. Ей нравилось их внимание, но Анабелла не хотела, чтобы Агнес теряла свою чистоту, как, она подозревала, случилось с Миррой. Придется поговорить с Агнес перед отъездом.

– Думаю, сестры, нам пора спать, – проговорила она. – Фергюссоны сказали, что нужно отправляться в путь, как только рассветет. Путешествие предстоит долгое и утомительное.

– Да, – согласилась Мирра, сообразив, что, вероятно, выказала куда больше знаний об интимных отношениях с Йеном Мелвиллом, чем следовало бы. Агги вполне способна проболтаться. – Я буду скучать по тебе, Анабелла, – сказала она.

– Я тоже, – поддержала Сорча.

Агнес заплакала.

Тихо смеясь, Анабелла привлекла младшую сестренку в теплые объятия и погладила по щеке.

– Не забудь, что ты приезжаешь ко мне следующим летом, Агги, – напомнила она. – А теперь спи, дитя мое.

Она замурлыкала старую колыбельную, которую пела с тех пор, как Агнес слишком выросла, чтобы помещаться в колыбельку, и стала спать вместе с сестрами.

Агнес обмякла в ее руках, и вскоре все четыре сестры крепко спали.

Первый день октября выдался холодным и серым. Анабелла встала еще до рассвета. Она не спала так хорошо, как следовало бы, потому что сильно нервничала, не зная, что ждет впереди. Остальные сестры тихо похрапывали, зарывшись в пуховые одеяла.

Налив немного воды в оловянный тазик, она быстро умылась. Вода была ледяной и изгнала остатки сна.

Она достала свою одежду накануне вечером и положила на сундук в изножье кровати. Она умела ездить верхом по-мужски и последовала совету Джин одеться потеплее. Заправила сорочку в шерстяные штаны, натянула толстые шерстяные носки, а поверх – поношенные кожаные сапожки. Надела нижний жилет из легкой шерсти, подбитый овечьей шкурой, потом полотняную рубаху и куртку из оленьей кожи с рукавами, отороченными шерстью ягненка. Если не пойдет дождь, плащ ей не понадобится.

Одевшись, Анабелла медленно огляделась. Это ее спальня. Другой у нее никогда не было. Всю жизнь она спала здесь, в Рэт-Тауэр. Простая комната скромных размеров, в которой помещались большая кровать и четыре маленьких деревянных сундучка, в которых лежали вещи сестер. Сундук Анабеллы уже лежал на повозке.