Нина Харрингтон: Весна любви

Малышка сестра стала совсем взрослой. Пусть веселится в свое удовольствие. Два месяца на путешествие по всему миру. Четыре месяца в Перу. Трое мальчишек. Три девчонки. И целое море радости.

Но ведь целых полгода? Так надолго они никогда не разлучались. Год назад Тони была вынуждена пять недель работать в Париже, однако возвращалась домой при первой же возможности и довольно часто.

Тони снова посмотрела на веселящуюся молодежь. Такие юные, счастливые. Неужели им совсем скоро предстоит столкнуться с суровой реальностью?

Ладно, в сторону мрачные мысли. Двадцать семь – не так уж плохо. В конце концов, она окружена любимыми людьми, а начинать новую жизнь никогда не поздно. Конечно, отец всегда хотел видеть дочь художницей, продолжательницей семейного дела. Но это его мечта, а не ее. Портрет Ларса Элстрома будет последним. Карьера фотографа ей гораздо больше по душе. Она начнет новую жизнь.

Правда, Эми не представляет новой жизни без непременной составляющей – нового бойфренда. Ну, тут уж она не согласится с сестрой. А! Вот и она, несет на блюде два кусочка пирога.

– Твой любимый. Я припрятала в стиральной машине, чтобы никто не умял.

– Ты моя умница! – Тони откусила кусочек и закрыла глаза от наслаждения. – Так вкусно! А я еще не сказала тебе спасибо за эту великолепную вечеринку?

– Несколько раз, – хихикнула Эми. – Это все вино. Отбивает память, особенно у старушек. – Щекоча сестру, Эми зашептала ей в самое ухо: – Ну, смотри не подкачай. Пока меня не будет, веселись как можно больше! Ты ведь не рискуешь подать мне плохой пример! Будь смелее, воплоти в жизнь самые сокровенные фантазии.

– Что ж мне, – удивилась Тони, – на столе танцевать, что ли?

– Да, да! – Эми захлопала в ладоши. – Давай, прямо сейчас и начинай.

– Ну конечно. У этого стола ножки слишком хлипкие, точно не выдержат мою тушу, и вся еда окажется на полу. Так что оставим эту идею до лучших времен. Ой!

Тони обернулась на какой-то звук, и у нее перехватило дыхание.

На пороге в трех метрах от нее стоял самый красивый мужчина, какого только ей приходилось видеть в своей жизни.

Тони и сама отнюдь не маленького роста, метр семьдесят, но этот мужчина даже ей показался великаном. Огромный, не меньше метра девяноста пяти, от грубых потертых башмаков до черной шапки, из-под которой вились длинные светлые волосы. И широченный. Поразительный размах плеч, мощные бедра, длинные ноги.

Распахнув глаза, Тони не отрываясь смотрела на него.

– Ну, Эми! – восхищенно прошептала она. – Я тебя обожаю!

– Это я знаю, – заявила сестра с полным ртом пирога.

– Ты не сказала, что пригласишь стриптизера!

– Кто? Я? – Эми совершенно растерянно поглядела на сестру.

– Ну а кто еще? – Тони взяла фотоаппарат, с которым никогда не расставалась, и сделала пару снимков красавца и сестры, прекрасно изображающей недоумение.

– Не знаю, я тут вообще ни при чем. Наверное, это кто-то другой пригласил. А вообще какая разница? Сцапай его, пока это не сделал кто-то другой. Только поспеши, такого в стиральную машинку не спрячешь.

И Эми убежала к друзьям. Ну и корсет же она нацепила! Для участия в археологических раскопках ей точно понадобится сменить имидж.

Таинственный незнакомец не сделал ни шага. Так и остался стоять в дверном проеме с весьма суровым видом. Очень мрачный, очень брутальный, очень таинственный незнакомец.

Хвала неизвестному стилисту! Стриптизеры в стиле Индианы Джонс гораздо лучше примитивных жиголо. Брутальность – вот что по-настоящему красиво.

Тони наконец оторвала взгляд от его ног, туго обтянутых потертыми джинсами, и заглянула в лицо. Голубые глаза смотрели из-под пушистых бровей так строго, что она даже смутилась. А эти высокие скулы! Она тут же оценила его с чисто профессиональной точки зрения. Он вполне мог бы стать моделью для мужского журнала, если бы не эта его грязно-серая борода и голубая повязка на правой руке. При этом поношенный костюм выглядел очень практично.

Он не сказал ни слова, по-прежнему смотрел не отрываясь. От этого человека веяло силой и уверенностью в себе. Видимо, имеет представление о том, чего хочет от жизни. И это будоражило еще больше.

И в то же время он был очень серьезен. Настолько, что Тони, на которой из одежды красовался лишь комплект нижнего белья цвета сливы, поспешила прикрыться кимоно. Это перед стриптизером-то!

Или он не стриптизер? Что-то слишком уж медлителен для стриптизера. Но кто он тогда? Фрейя не говорила, что у нее есть молодой человек.