Кэрол Эриксон - Американские горки

– Ладно, меняем тему. – Лондон оперлась локтями о стол. – Чем вы занимаетесь, когда не охраняете по просьбе друзей драгоценности легкомысленных богатых дамочек?

– Охраняю драгоценности легкомысленных богатых дамочек. Я частный детектив и телохранитель. Приходится много путешествовать, но мне это даже нравится.

– Я тоже люблю путешествовать. – Лондон сложила ладони вместе. – Хотя, конечно, теперь моя жизнь изменится. После того как…

– Умер ваш отец? Мои соболезнования.

– Спасибо.

– Он оставил компанию вам?

Лондон озорно прищурилась:

– Почему такой удивленный тон?

– А у вас почему такой напряженный?

– Скажем так – сейчас на меня много всего свалилось. В компании полно недовольных: никто не ожидал, что папа передаст бразды правления «Брэк глобал энтерпрайзис» эксцентричной дочке.

– Вы единственный ребенок в семье?

– В семье – да, а вот вне семьи… – Лондон потерла подбородок. – У меня есть брат по отцу. Уверена, в качестве законного отпрыска папа предпочел бы Уэйда. А у вас три брата, да?

Джадд вскинул брови, но с ответом пришлось подождать: пришла официантка с пивом и миской арахиса.

Джадд осторожно отпил темного пива из кружки, над которой возвышалась шапка пены. Лондон выжидающе смотрела на него.

– Один ваш брат полицейский, второй вместе с писательницей расследовал дело о серийном убийце…

– Как вы много знаете о моей семье.

– Про Броди в новостях рассказывают не реже, чем про Брэков.

Сложив губы трубочкой, Лондон подула на пену.

– Только поводы разные. – Джадд отвел взгляд от чувственных губ. Он не станет делать первый шаг, пока Лондон не даст понять, что хочет этого.

– Да, ваши братья борются за справедливость, а Брэки – за богатство.

– Профессии разные нужны. И вообще, моя работа к справедливости имеет мало отношения. Так, присматриваю за красивыми безделушками сливок общества… и за ними самими.

– Значит, мы в надежных руках. – Лондон чокнулась с Джаддом кружкой.

Тяжелый рок в музыкальном автомате сменился лирической балладой о разбитом сердце.

– Потанцевать не хотите? – спросила Лондон.

– Шутите?

– Смотрите, несколько пар танцуют. – Она указала на крошечную площадку.

– Это еще не значит, что мы обязаны к ним присоединиться.

Лондон потянула Джадда за закатанный рукав:

– Ну пойдемте. На столах обещаю не отплясывать.

От прикосновения холодных пальцев по коже пробежали мурашки.

– А что, у вас есть такая привычка?

Лондон крепче сжала его руку:

– Только не притворяйтесь, будто ничего про меня не знаете, Джадд Броди.

Отпираться бесполезно. Джадд встал. Если танцы для Лондон – непременная часть ритуала знакомства, он готов ей подыграть. На танцплощадке Джадд сразу прижал ее к себе. Пусть сразу поймет: он не чей-нибудь бестолковый сынок, и вертеть собой не позволит. Лондон опустила голову ему на плечо. Сквозь тонкую ткань рубашки чувствовалось тепло ее дыхания. Распахнув ее кожаную куртку, Джадд притянул Лондон ближе, ощущая своей грудью ее пышную грудь. Их окутывал аромат ее дорогих духов, и в первый раз за долгое время Джадд почувствовал, что ему трудно держать себя в руках.

Вдруг дверь бара распахнулась, внутрь, покачиваясь, ввалился растрепанный, окровавленный Теодор, и тут же упал навзничь.

При виде крови на лице Теодора Лондон вскрикнула и, высвободившись из объятий Джадда, кинулась к водителю. Однако Джадд сильной рукой удержал ее и, отстранив, устремился к входу. Теодор лежал неподвижно. Обернувшись, Джадд крикнул бармену:

– Позвоните в службу спасения! Быстрее!

Присев на корточки, Джадд пощупал Теодору пульс.

– Принесите чистых салфеток. Надо остановить кровотечение.

– Он жив? В него стреляли?

Лондон в первый раз видела столько крови. Она расстегнула ворот рубашки Теодора.

– Он дышит. Пулевых ранений вроде не видно. Официантка, которая их обслуживала, выбежала из-за стойки со стопкой белых салфеток в руках:

– Что с ним?

– Он без сознания.

Один из барменов опустился на колени рядом с Джаддом и протянул ему графин с водой.

– Скорая уже едет. Вот, возьмите.

Лондон намочила одну из салфеток и вытерла кровь с разбитой губы Теодора. Джадд между тем прижал вторую салфетку к ране на голове.

Заслышав вой сирен, толпа расступилась. Наконец Теодора уложили на носилки и унесли. К Джадду подошел офицер полиции:

– Вы знакомы с жертвой?

Джадд повернулся к Лондон: