Мишель Смарт: Слаще меда

– Значит, ты все поменял здесь не потому, что так захотела твоя новая подруга?

Она сама толком не поняла, почему задала этот вопрос, просто запах его нового одеколона ударил ей в нос. Может быть, этот одеколон подарила Луке возлюбленная? И она лежала в его объятиях в их прежней спальне, овеянная этим ароматом.

Воображение ее нарисовало такие картины, что желудок сжался.

Лука прищурился:

– Думаю, ты не в том положении, чтобы об этом спрашивать.

Грейс пожала плечами, выражая полное безразличие:

– Меня нисколько не волнует, с кем ты спишь. С того дня, как я ушла, мы оба стали свободными людьми.

Тяжелая теплая рука опустилась ей на плечо. Даже без помощи второй, раненой, руки Лука прижал ее к стене так ловко, что она не сумела воспротивиться.

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что у тебя были другие мужчины?

– Если и так, не твое дело. А теперь пусти меня.

Лука касался ее только рукой, но она чувствовала его всего, чувствовала тепло, исходящее от него. Оно согревало Грейс, проникало под кожу, распаляло кровь. Как и прежде.

При первой же встрече с ним Грейс испытала невероятное возбуждение. Ее словно молнией поразило. И всякий раз рядом с Лукой возбуждение доходило до убийственной точки. Даже когда их брак уже рушился, спальня оставалась местом, где они пребывали в согласии.

Убежав от Луки, Грейс не думала о сексе. Ни разу. Ее поглощала одна забота: как обезопасить себя и ребенка. Правда, холодными ночами ей не хватало теплого успокаивающего соседства Луки, но о сексе как таковом она вовсе не помышляла. Не позволяла себе помышлять. Просто решила, что с ним покончено.

У Грейс перехватило дыхание. Угасшее пламя, пробудившись к жизни, обдало женщину нестерпимым жаром еще в тот миг, когда Лука появился в ее кухне. И теперь на одно безумное мгновение ей страстно захотелось оказаться в его объятиях, ощутить тепло его губ и мускулистую твердость его тела…

– Это именно мое дело, – вкрадчиво возразил он, нагнувшись к ней так близко, что она поневоле была вынуждена посмотреть в его мрачно сверкнувшие глаза. – Ты все еще моя жена, а Лили моя дочь. Я имею право знать, если ты нашла ей другого отца.

Лука обдал ее горячим дыханием. Тело Грейс отреагировало на это, как ребенок, долго лишенный сладкого и увидевший коробку шоколада.

Она отвернулась:

– У меня никого не было.

– Это хорошо. – Он провел пальцем по ее щеке. – И чтобы не осталось никаких сомнений: если вздумаешь с кем-то переспать, я выброшу тебя за дверь.

Лука отступил назад, изучая раскрасневшееся лицо жены и ее полные негодования глаза.

Прикоснувшись к мягкой щеке Грейс, он вдохнул ее тонкий женский запах, и на миг напряжение в его груди ослабло, а в паху, наоборот, возросло.

Какой черт дернул его жениться на этой женщине?!

Фантастический секс и нежелание терять ее из виду – таковы были его начальные побуждения. Подумай он хоть чуть-чуть, пойми, что брак с богемной художницей никак не вяжется с его образом жизни, он просто сделал бы Грейс своей постоянной любовницей. И мать, и брат предупреждали Луку о последствиях, но он посоветовал им не вмешиваться.

Лука был сражен. Он влюбился без памяти и не представлял себе жизни без Грейс. Только надев кольцо ей на палец, мужчина смог расслабиться и возблагодарил Бога за то, что Он привел к нему Грейс. Но когда они поставили свои подписи, Лука осознал, как трудно будет уберечь женщину, которая не внемлет его мольбам быть осторожной и отказывается от охраны.

Зато теперь у нее нет выбора. Теперь главное для него – благополучие дочери, а Грейс волей-неволей придется смириться с правилами, которые он установит.

Дыхание Грейс стало прерывистым. Она смотрела на него со странной смесью ненависти и желания. Это сочетание Лука хорошо понимал.

Да, когда-то он любил ее, но теперь испытывал лишь презрение. Однако даже после всего, что она натворила, он по-прежнему желал эту женщину.

– Хочешь, сообщу тебе кое-что интересное? – вкрадчиво поинтересовался Лука.

– Не особенно.

– Тебе понравится. Видишь ли, bella , я искал тебя из принципа. Я всего лишь хотел услышать из твоих уст, почему ты ушла от меня. Ты трусливо сбежала, и мне нужно было узнать причину. И только. Я оставил бы тебя в покое, позволил бы тебе жить, как ты хочешь.

– И правильно бы сделал, – отрезала она.

– Да. Но ты должна была сказать мне о беременности. Я человек справедливый. Мы могли бы прийти к соглашению.