Мария Кострова - Незаурядная Маша Иванова

– Ну что, юноша, вам лучше? Предлагаю вам отправиться домой, – как сквозь ватное одеяло услышал Валька голос доктора.

– Нет, что вы!? Я не могу уйти! Мне очень нужны деньги! У меня любовь, понимаете? Дайте мне второй шанс!

– Доктор! Вы не можете отказать влюбленному рыцарю! – это уже произнесла рыжая девчонка из соседнего кресла. Она, по всей видимости, отлично переносила процедуру. Сказала, подмигнула и хитро улыбнулась.

– Ну, если любовь… То, пожалуй, давай еще раз попробуем. А что касается денег – у нас многие бесплатно сдают, не корысти ради, так сказать…

– Честное слово, я тоже приду бесплатно сдать!

– Договорились, – доктор хлопнула резиной перчаточных пальцев. – Ну, давай, Ромео, сжимай и разжимай кулак…

Вот они – ролики… Стоят себе на витрине и даже не подозревают, что именно от них зависит, покатит сегодня Валька или не покатит. Во всех смыслах.

«Ромео» задержал взгляд на роликах, перевел его на свой кулак, в котором сжимал необходимую сумму, с удовольствием покосился на локтевой сгиб, на котором слабо, но угадывался след от иголки. Пора!

– Ролики, пожалуйста, за две тыщи. Размер 37.

– Тридцать седьмого этой модели нет. Тридцать девятый – самые маленькие, – прохладно изрек высокий парень с огромными «тоннелями» в каждом ухе. – Возьми продвинутую модель за две пятьсот – эти есть тридцать седьмого.

В оцепенении от услышанного Валя уставился на «тоннель» в левом ухе продавца, представляя, что вот-вот в его конце появится свет, и на Вальку снизойдет спасительная идея: где достать еще 500 рублей. А до встречи с Машей оставалось всего полтора часа…

– Я дам тебе деньги на ролики, если скажешь Ивановой, какой я классный, когда станешь ее другом, – сзади на плечо Арбузова легла холодная рука. И рука и голос принадлежали Петьке Краснову.

– Что, прости? – Валька все понял сразу, но почему-то счел нужным переспросить.

– Купишь ролики, подаришь, войдешь в доверие. И как-нибудь ненавязчиво замолвишь обо мне словечко – мол, какой Петька Краснов классный. И намекнешь, мол, что встречаться со мной – это круто, – одноклассник говорил тоном человека, заключающего давно спланированную и заранее решенную за обоих участников сделку.

– Что классный – скажу, а что встречаться – нет, – Валька понимал, что деньги надо брать, но не такой же ценой! Стоило еще поторговаться.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Краснов. – Берем продвинутые за две пятьсот, – сказал он продавцу.

Мама стояла в тридцати метрах от школьных дверей, спрятавшись за бетонной стеной арки соседнего дома. В руках – охотничий бинокль Королькова-старшего, в глазах – азарт плюс решимость. Вот в окулярах бинокля появился сын Дима. Он стоял возле школы, прячась за ближайший к дверям угол. В его руке был роскошный букет – розы, орхидеи, аспарагус… Мама сама его выбрала – уж она-то знала, чем следует топить лед в девичьем сердце. Дима помахал маме рукой. Его поза была расслабленной, взмах руки – легким и приветливым. И только в бинокль можно было разглядеть, как он напряжен: губы закусаны, пальцы, держащие букет, побелели. «Ничего, – думала мама. – Это напряжение и усилие окупятся с лихвой. Корольковы еще никому не проигрывали! Тем более в споре за любовь».

Все должно было случиться буквально через несколько минут. А случилось – через секунду. Маша появилась из-за противоположного угла школы. Мама, как и договаривались, подняла руку вверх – знак, сигнализирующий «Димка, протягивай букет». Это был их план: Маша пойдет мимо, а тут – бац! – и прекрасные цветы окажутся прямо перед ее носом. Она будет приятно удивлена, а потом, увидев Диму, улыбнется ему и согласится пойти с ним в кафе сразу после концерта, посвященного Последнему звонку, оставив шумную толпу подружек и поклонников гудеть на Воробьевых без них.

Однако тут мама поняла, что букет вытягивать совсем не нужно и даже опасно. Она замахала руками, мол, «сынок, все отменяется». Но Дима в ее сторону уже не смотрел – он готовился передать букет любимой девушке и приветливо улыбнуться ей, когда она, удивленная и обрадованная, скажет: «Корольков, какой классный сюрприз!».

Сюрприз получился, но не классный – Маша не шла, а ехала на роликах, и как раз к противоположному углу школы набрала приличную скорость. Внезапно выставленный букет сбил Машу с ног. Округу огласил девичий вскрик, мальчишеский вздох и еле слышное, почти голливудское «нееет!», донесшееся из-за бетонной стены арки дома напротив.