Игорь Парфенчук - Оставшиеся в СССР (сборник)

Долгий звонок в дверь. Радостное восклицание отца: – Привет Аркадий!

Шепот в коридоре, еле слышное позвякивание бутылок на кухне. Восклицание отца: – Ну, ну, мне чуть-чуть. Ты же знаешь. Я пока за «маму». Ира на привоз смоталась. Хорошо Лариску с собой прихватила.

Отец до того случая не пил, вернее, самую малость. Поднимал, тосты, наливал всем до краев, подзадоривал малопьющих, шутил, но сам не пил. Отпивал глоток и ставил рюмку в сторону.

Дяда Аркаша, как я его называл, жил под Одессой. С отцом его связывала любовь к музыке. Но в отличие от отца, которому нравилось все хорошее, как западное так и советское, а особенно Утесов, увлекался только рок-н-ролом.

– Привет Мишка! Где твоя улыбка? Как дела пацан? Крутишь папины диски? Ну-ну, спи пока!

– Анатолий, слышал, «сходка» сегодня в «Шевченко». Корми пацана и пойдем. А пока ставь бобину с Пресли, побалдеем на диске «Джи ай Блюз.» Убойные вещи!

Отец поставил бобину на магнитофон, включил его и вышел. Дядя Аркаша подкрутил громкость и не своим голосом завыл:

– Зум дэм зум дэм, штрет ин сет ин лав.

Отец хлопотал на кухне. Но не выдержал – с дымящей сковородкой стал в дверном проеме и тоже начал подпевать.

Наскоро покормив меня, присоединился к дяде Аркаше.

Дядя Аркаша, к тому времени хорошо подогретый портвейном, вовсю вытанцовывал в центре комнаты. Смешно было смотреть как его тонкие ноги, обтянутые брюками дудочкой, выписывают замысловатые кренделя. Будто танцует аист!

Отец не отставал. Тапочки, надетые на босу ногу часто падали.

– Давай жару Толян! Вот так, вот так! Эх крак ин море чрай!

– Мишка, а ты чего? Присоединяйся! Дядя Аркаша тебя научит!

Но я учиться не хотел. Хотя музыка мне нравилась. Особенно когда гремел барабан. Чем громче, тем лучше! И певец тоже мне нравился.

Ю эй нот кмон хаунд дог, крак ин море чрай.

Дядя Аркаша откинул голову назад весь изогнулся, не переставая двигать ногами. Еще чуть-чуть и достал бы макушкой пол, но не удержался – упал. Ничуть не смутившись, вскочил на ноги и продолжил дикий танец.

– Давай Толян, давай!

– А ну, прекратите безобразия! – истерически завопила соседка снизу.

– Тунеядцы, алкоголики, стиляги паршивые!

– Толик! Ты меня слышишь! Немедленно прекрати!

Отец прекратил.

Разгоряченный дядя Аркаша плюхнулся на софу. Пот градом катил с него. Безрукавка промокла насквозь.

– Вот так пацан! Не дадут простому советскому человеку отдохнуть.

– Толян! Тащи диски! Покажи с чем пойдешь!

Отец принес большой коричневый портфель с двумя блестящими замками, пододвинул стул поближе к софе и вытащил пачку больших черных пластинок.

– Итак, – по иностранному сказал отец. – Что мы имеем. Четыре советского на 78, один Утесов, два Чака Берри на костях и один импортный ЛП-сборняк.

– Не густо старик. Хотя да: ты пару штук на прошлом сходняке сдал. Значит бабки есть. А, старик!

– Да есть, есть. Кончай базар при Мишке. Буду брать большой Поля Анки или пару миньонов Фэта Доминго. На прошлой сходке Вовчик предлагал.

– Чем слушать черных, лучше бы Пресли прикупил. В прочем дело твое.

– У меня вот посмотри:

И дядя Аркаша полез в свой портфель. Неторопясь вытащил пачку пластинок, пересчитал. Зачем-то закрыл один глаз, сощурился и отдал диски отцу.

– Ну ты даешь Аркадий! От лучшего друга заныкал диск! Давай я быстро катну его.

Но «катнуть» диск отец не успел. На лестничной клетке послышались голоса, зазвенел звонок, отец заметался по квартире, наводя порядок.

Потом махнул рукой, пошел открывать дверь.

Пришла мама с Ларисой.

Лариса с порога вокликнула: Что пока мамы нет, а вы пьете!

– Да нет, ты что! – виновато отозвался отец.

– Так точно! Не пьем! – мотнул головой дядя Аркаша и нечаянно ударился об стоящий на столе чайник.

– Ну все понятно. Веселье начинается! Идете на сходу! – то ли с вызовом, то ли с отчаянием произнесла мама.

– Ну не сердись, котик, – так отец называл маму, – мы всего только на часок. Обменяем и сразу назад. Вот и Мишку прогуляем.

И подхватив меня начал одевать штаны со шлейками. На голову тюбитейку, на ноги сандали. И я уже на лестнице.

Как мы добирались в парк я помню плохо. Отец всю дорогу что-то пытался объяснить дяде Аркаше. Тот его почти не слушал. Шел, размахивая руками, дымел сигаретой «Мальборо». Не пропускал ни одной красивой «тетки», отпуская вслед им комплименты. Некоторые из «тетек» крутили у виска пальцем, некоторые застенчиво хихикали, а одна даже остановилась и поманила дядю Аркашу пальцем. Дядя Аркаша ринулся к ней, но отец удержал его. Сказал, что запросто поймает какой-то «трипак». Так и шли. Возле самого парка к нам подошли трое «дядек» и попросили показать наши пластинки. Отец сказал, что ничего нет.