Елена Вернер: Грустничное варенье

Не то чтобы Василий Велесов не любил дочерей, как раз наоборот. До их рождения он не мог и представить, что будет испытывать к кому-то такие чувства. Эти девочки были для него как инопланетянки, красивые и непонятные. Он не знал, о чем они думают, чего хотят, и видел только их отличия от себя: другой пол, другой возраст, дымчато-серые глаза, доставшиеся им от матери, и розовые пяточки, и макушки, пахнущие мылом и голубями. Даже то, что внешне они были почти копиями друг друга, сбивало его с толку. Старшую Лилю от младшей Лары отделяли какие-то сорок минут… Василий любил дочерей, любил как нечто чуждое и недосягаемое, он трепетал и робел перед ними. Каждую секунду, проведенную вместе, Василий боялся сделать что-нибудь не так, допустить какую-нибудь оплошность, из-за чего они, например, откажутся есть ужин, или не захотят ложиться, или им не понравится сказка, которую он принес из библиотеки. А такое случалось постоянно. Лиля с оскорбленным видом вылавливала из супа кружочки морковки, Лару тошнило от молочной пенки, и обе отчаянно отказывались слушать перед сном его любимую книгу про Джека Восьмеркина.

Поэтому, когда мать Ирины, Александра Павловна, предложила ему отдать девочек им с тестем на воспитание, Василий долго молчал, а потом ответил, что подумает.

– Вась, только, пожалуйста, думай побыстрее. А то я тут на днях зашла в гимназию, знаешь, у нас под окнами. Их могут взять, там недобор в одном из классов с углубленным немецким.

– Вы все уже решили без меня? – вздохнул он. Без обиды, но с усталостью.

– Нет, просто зашла и спросила у них. Так, на всякий случай. Ты же сам прекрасно понимаешь, мне совсем не сложно за ними присматривать. Ты на работе, а мы с Евгением Петровичем уже на пенсии. Буду водить девочек на танцы, в музыкальную школу запишемся, на рисование. Это же девочки, их нужно развивать. Вкус, слух, чувство ритма. Эстетическое воспитание, одним словом!

Василий не переносил, когда Александра Павловна начинала говорить так. Она, конечно, хотела показать свое превосходство, и ей это удавалось, потому что он мгновенно начинал чувствовать себя полнейшим ничтожеством. Хотя раньше одной мимолетной улыбки жены хватало, чтобы сгладить это.

– Я подумаю, Александра Павловна. Я подумаю…

Он ответил так исключительно из гордости, не желая сдаваться прямо здесь и сейчас. Потому что уже знал, что ответит через неделю во время следующего визита. Он отдаст своих дочерей бабушке с дедушкой. Потому что не умеет с ними общаться, боится неправильно их воспитать – ну какой из него воспитатель для двух инопланетянок? Он просто испортит им жизнь. А еще они так похожи на Иринку, что каждый их взгляд и каждая улыбка вбивает гвоздь ему в сердце.

Ему и в голову не пришло поговорить с Ларой и Лилей об этом. Восемь лет – слишком мало, чтобы что-то решать, подумал он.

Вечером пятницы, как раз накануне нового посещения бабушки и дедушки, Лиля подошла к отцу, отскребавшему от сковороды горелые тефтели, и обняла его за колени. Василий даже не сразу понял, что такое сковало его ноги, и только через несколько мгновений посмотрел вниз. Он выключил воду, вытер руки и присел на корточки, сравнявшись ростом со старшей дочерью.

– Ты чего, Лилечка?

– А мама что, ушла навсегда?

– Я не знаю… – признался он и бросил затравленный взгляд на стол, за которым рисовала Лара. Казалось, она поглощена процессом, но Василий знал, что она внимательно вслушивается в их разговор.

– Она умерла? – продолжала допытываться Лиля.

– Я… Нет, что ты, она не умерла! – Василий испугался этого слова так сильно, что даже ладони стали липкими. Дочь, напротив, выглядела совершенно невозмутимой, даже отчужденной. Ее глаза смотрели строго, не мигая, и ему страшно было видеть это взрослое выражение на маленьком личике в форме сердечка. – Мама не умерла.

– У нас в классе есть мальчик, Илюша. У него вот мама умерла. Анна Сергеевна сказала, такое иногда бывает, и нам нужно относиться к нему с пониманием. Это значит – хорошо, и не обижать его. Правильно?

– Правильно.

– Но ты говоришь, наша мама не умерла. Значит, она от нас ушла?

– Нет, конечно, нет! Как она могла уйти от нас? Она ни за что бы вас не бросила, таких хороших девочек! – Василий взял Лилю на руки и уселся вместе с нею за стол, к Ларе, чтобы обнять сразу обеих. – Просто мама… у нее есть дела. Она когда-нибудь сделает их и вернется.

– Ты не знаешь.

Это произнесла уже Лара, и голос у нее был холодный.