Наталия Миронина - Новая хозяйка собаки Баскервилей

– Я все это покупаю. И брюки тоже.

В такси она поглаживала шляпную картонку и думала, что есть платья, которые шьют только для того, чтобы они висели в шкафу. Их главное предназначение – быть!

Через неделю Катя ступила на палубу огромной и, как и положено, белоснежной яхты… Ее сопровождал огромный дог, в родословную которого вторглись шотландские овчарки. Помесь получилась забавная – высокие ноги, огромная голова с квадратной мордой и лохматые уши, беспородно лежавшие на вислых щеках. «Она страшна, как признания неверного мужа. Природа, наверное, была пьяна!» – подумала тогда Катя, но виду не подала. В конце концов, прогулка на роскошной яхте, пусть даже в компании этого избалованного монстра, не то событие, которое случается каждый день.

Давно замечено, что люди, создающие шедевры, в большей степени могут их оценить, чем те, для кого эти шедевры делают. Это соображение не всегда касается предметов искусства, но, как правило, верно в отношении средств технического прогресса. Именно конструктор точно знает степень совершенства того или иного узла. Владелец или тот, кому вдруг посчастливилось воспользоваться плодами чужой смелой мысли и виртуозного ремесла, оценивает предмет всего лишь с точки зрения удобства и эксклюзивности.

Увидев у причала яхту, Катя не могла не удивиться той простоте, даже обыденности, с которой ее знакомая произнесла: «Это моя яхта. Она очень комфортабельная». Катя о современных яхтах знала очень немного и видела их только на фотографиях в журналах. По ее детским воспоминаниям яхты должны были быть похожи либо на маленькие катерки, которые толпились на заливах в Строгино, либо на большие широкие «розвальни», стоящие в очереди у речных вокзалов. Увидев нечто стрелообразное, с четырьмя узкими палубами, острым носом и удлиненной кормой, Катя восхищенно выдохнула: «Это должно не плавать, а летать!» Действительно, яхта отдаленно напоминала истребитель с прижатыми к бокам крыльями.

У трапа Катю встретил человек в форме, который прежде всего взял у нее поводок.

– С Гектором мы знакомы, – опасливо произнес он и на всякий случай натянул поводок. В другую руку взял багаж и собрался было проводить Катю в каюту. Но у собаки внутри что-то щелкнуло, и Гектор застыл на месте.

– Понятно, – Катя забрала поводок. – Вы отнесите мои вещи, а… мы позже придем.

Инспекцию каюты Гектор провел очень быстро – запахи, видать, были знакомыми. За несколько минут в центр огромного ковра пес стащил с диванов и кресел маленькие думочки, потом в эту кучу из приоткрытой ванной Гектор притащил большое банное полотенце и, немного потоптавшись, улегся сверху.

– Молодец. Только тебя никто не просил это делать. – Катя показала кулак собаке. Но та только прикрыла глаза, изобразив изнеможение. «Черт с тобой. Спи. А я сейчас…» – она сделала шаг в сторону двери, и тут под коленки ей ткнулась слюнявая морда. Катя от неожиданности присела. – Послушай, Гектор, ты должен побыть в каюте. Нельзя все время ходить за мной по пятам. Здесь, кроме нас с тобой, еще есть люди. И они могут бояться таких больших собак.

Кате самой был противен этот ее заискивающий, уговаривающий тон. Собака, которую она знала только полдня, уже заслуживала пинка под зад и наказания в виде строгого ошейника. Первые два часа все бесчинства огромного пса Катя относила за счет расстроенных чувств. «Хозяйка уехала, бросила на руки незнакомой тетке. Понятно, что животные все чувствуют. Вот он и…» – размышляла Катя и горестно гладила изуродованную ручку своей новой сумки.

Разлучившись с хозяйкой и войдя в незнакомую квартиру, Гектор немного потоптался на одном месте, а потом устроился на границе прихожей и чулана, который Катя превратила в гардеробную. Собака перегородила своим огромным нескладным телом проход, а голову засунула в темный чулан.

– Мам, а она все время будет здесь спать? – Сын Иван нерешительно выглянул из-за своей двери.

– Нет, мы завтра уезжаем. Вернее, уезжаю я, а этот – со мной.

Иван улыбнулся и исчез.

Гектор пролежал почти два часа, в течение которых Катя воздавала хвалу всевышнему. Наступил покой, и можно было не опасаться собачьих выходок. И то сказать – вот вам пес, чин-чинарем, спокойно спит.

– Ладно, иди сюда, бедолага, дам тебе вкусненького. – Катя достала тонкую желатиновую косточку.

Гектор на секунду замер, потом стал собирать свое тело. Выглядело это достаточно комично – сначала поднимались высокие задние ноги, потом почему-то по очереди передние. Делалось это все очень медленно, словно собака спала на ходу. Голова Гектора все время клонилась к полу. Казалось, что она была очень тяжелой.