Лана Невская: История одной любви

Самое хорошее, что можно сказать об этих днях, – хорошо, что они были именно такими. В них не было никаких прикрас и подделок, и самое лучшее, что украшало их, – это самая естественная простота. Она была всегда нашим постоянным участником и в нашем обращении друг с другом, и в суждениях о других людях, и в наших мыслях обо всем остальном. Наше общее «наоборот» не усложняло, а напротив – упрощало наши отношения, хотя, как ты знаешь, они и не всегда нравились мне. Но даже это «наоборот» помогало нам лучше узнавать друг друга, и, по-моему, не ошибусь, если скажу, что в нем было больше общего, нежели противоположного. А сейчас я согласился бы с этим твоим любимым словом, потому что очень хотел бы, чтобы действительно было все наоборот.

Я хотел бы, чтобы ты была не там, а здесь, чтобы я не писал тебе об этом, а говорил вслух, чтобы я не сидел здесь за своим столом, а был вместе с тобой на танцах. Но вышло все «наоборот».

Инна! Я давно обещал тебе сказать твою педагогическую специальность, и ты сама хотела ее знать…

Ты утверждаешь, что никогда не сможешь быть учительницей ни по какому предмету. Я утверждаю обратное, и сейчас мне хочется сказать, что ты научила меня благородному стремлению всегда поддерживать чувство долга перед тобой, ты научила меня ценить твою скромность и простоту, держать себя непринужденно в нашем маленьком обществе и понимать друг друга больше, чем мы оба, может быть, думали.

Сейчас мы далеко друг от друга, но можешь не сомневаться, что у тебя был очень способный ученик, и он не забудет твоих интересных уроков.

Он не забудет их, потому что ему не только твои фотографии будут напоминать о них, но и парк, где мы так часто бывали; и озеро, где мы катались на лодке и собирали лилии; и Бельведера, с которой мы любовались городом; и, наконец, – даже та маленькая скамеечка, на которой больше всего мы сидели.

Кроме того, ты и сама напомнишь ему об этих уроках и научишь еще многому, что хочешь видеть в нем в другом свете.

А сейчас – будь здорова, благополучна, счастлива.

До свидания. Желаю успехов тебе и твоей семье.

С самым глубоким уважением. – Борис.

13 октября 1948 года

Боренька, здравствуй!

Надеюсь, что это письмо ты получишь, когда вернешься из командировки.

Доехала до дома я хорошо и быстро, хотя папа несколько раз останавливался поохотиться, кое-что добыл, а я нарвала в поле маков и васильков. А потом мы заехали в цветочное хозяйство и там накупили много садовых цветов. Ты же знаешь, что я очень люблю цветы, и никогда не могу просто пройти мимо.

В дороге нас застал дождь, но он не помешал нам доехать вполне благополучно. Однако, когда я ехала туда, то мне дорога показалась легче и короче, чем обратная.

Боря! Мне еще раз хочется поблагодарить тебя за внимание и теплый прием. Только ты напрасно обиделся на меня, (да, да, обиделся, я все видела по тебе), за то, что я не пошла на танцы. Вот сейчас я тебе скажу истинную причину.

Может быть, тебе это покажется смешным, но я еще не привыкла считать себя взрослой, и люблю посещать только те места, где могут быть и взрослые и подростки. И мне было просто неудобно туда идти. Я знала, что буду стесненно себя чувствовать, а раз так, то это доставило бы мне мало удовольствия, и я сидела бы там, надувшись, что и тебе было бы неприятно. Так что я решила не портить никому настроения и не ходить, хотя мне очень хотелось потанцевать.

Со временем я привыкну к этой мысли, тогда будет видно, а сейчас еще раз прошу: не обижайся!

Теперь мне хочется вернуться к твоим письмам. В одном из них ты писал, что ты хотел мне в тот момент не писать, а говорить вслух. Но мне кажется, что ты лучше выражаешь свои мысли на бумаге, нежели в моем присутствии. В письмах ты пространно рассуждаешь, думаешь, мечтаешь «без расшифровки», а мне потом приходится догадываться, что ты имел в виду, что делать нелегко, да и ошибиться можно.

Теперь о педагогической специальности. Я не стала обсуждать этот вопрос при встрече, а хочу написать об этом сейчас.

Я до сих пор утверждаю и буду утверждать, что никогда не смогу стать учительницей ни по одному предмету. А то, о чем пишешь ты, – все это происходило без моего участия. Я никого не учила, и все то, что исходило от меня, – говорилось не для того, чтобы кого-то научить, а высказывала я свои мысли, нисколько не подозревая, что в это время кто-то чему-то учится. Поэтому я была несколько удивлена твоими словами.

Возможно, – это привычка, но вот сегодня я только приехала, а мне уже хочется написать тебе, а ведь прошло меньше суток!