Александр Штейнберг - Его скрипка плакала и пела. Иегуди Менухин

Педагога никто не выбирал – просто увидели первое попавшееся объявление и пошли по адресу. Учитель оказался несколько странным на вид человеком: неряшливо одетый, насквозь прокуренный, он часто бывал под хмельком. О том, что такое обучение на скрипке, он имел весьма смутное представление, зато восполнял недостаток знаний громкими криками, пугавшими соседей и учеников. Однако у него было большое число знакомых музыкантов, и, увидев, что мальчик делает успехи, он решил показать Иегуди своим друзьям. Так началась настоящая школа игры на скрипке – учителем будущего музыканта стал замечательный скрипач Луи Персингер. Ученик знаменитого Эжени Исайя, первая скрипка Берлинской филармонии, Персингер был в восторге от своего маленького ученика. Сначала он занимался с ним два раза в неделю, затем постепенно увеличивал количество уроков, усложняя репертуар. Вскоре строгий педагог сказал, что юный музыкант готов для публичных выступлений. Концерт следовал за концертом – успех превосходил все ожидания. Поражала трудоспособность Иегуди – он играл по пять-шесть часов в день, не уставая, делая феноменальные успехи. Ему исполнилось девять лет, когда на семейном совете, а Луи Персингер к тому времени был очень близок к семье Менухиных, было решено отправиться в Европу с гастрольными выступлениями.

Целью поездки в Европу было не только удивить Францию маленьким музыкантом, но также познакомиться с великими скрипачами Исайя и Энеску, которые в то время жили в Париже.

Поздней осенью 1926 года семья из пяти человек – трое детей и двое взрослых, с пятью чемоданами, погрузились на пароход, идущий из Сан-Франциско в Гавр. Оттуда – в Париж. Дорога, что и говорить, была нелегкой. Однако их поддерживало согласие великого Исайя послушать Иегуди, дать ему несколько уроков.

Париж встретил прибывших солнечным утром, красотой осени, каштанами на бульварах. Дом Эжени Исайя находился в живописной местности, дверь открыла миловидная молодая женщина, пригласила войти: «Вас ждут». В большом удобном кресле сидел величавый старик, игравший перед королевой Англии, чью игру мечтали услышать многие почитатели его таланта. На столике у его кресла лежала скрипка Гварнери. Он протянул ее Иегуди. «Сыграй мне что-нибудь, мой мальчик». Иегуди играл более часа, а когда он закончил, Исайя обнял маленького музыканта: «Ты доставил мне огромное удовольствие. Спасибо тебе».

«Эта встреча осталась в моей памяти на всю жизнь, – пишет Менухин, – я был благодарен старому музыканту за его добрые слова».

Следующая встреча была не менее знаменательной. Тем более что никакой предварительной договоренности не существовало, и отец сказал Иегуди: «Теперь, после встречи с Исайя, твоя судьба в твоих руках». Мальчик все время слышал о том, каким замечательным композитором и музыкантом был Джордже Энеску, и, зайдя к нему в артистическую комнату после концерта один, без родителей, десятилетний мальчик обратился к нему:

– Я хочу, чтобы вы были моим учителем.

– Но, молодой человек, я не даю частных уроков, – ответил Энеску.

– Вы должны меня учить. Разрешите мне поиграть для вас.

– Это невозможно, дитя мое. Завтра утром я покидаю Париж…

Но, по всей видимости, что-то обезоружило великого скрипача, очевидно настойчивость юного музыканта, его решимость, твердость намерений. В шесть утра следующего дня Иегуди вместе с отцом прибыл в гостиницу, где Энеску дал ему первый урок.

Впоследствии они стали большими друзьями – юный скрипач и знаменитый композитор. Жизнь Джордже Энеску была непростой. Вундеркинд, он уже в пять лет давал сольные концерты. В его жилах текла молдавская, румынская, еврейская кровь. Он был удивительно талантлив, был блестящим композитором, скрипачом. «Наши уроки с Энеску были непохожи ни на чьи занятия, – рассказывает Иегуди Менухин, – я не могу назвать это уроками, это было вдохновение. Энеску был настоящим рыцарем скрипки. Это было его божество, его жизнь. Его мало интересовали мирские блага. Если бы он был нищим – все равно играл бы на скрипке. Деньги ему нужны были лишь для того, чтобы покупать прекрасные старинные инструменты. У него была замечательная коллекция Страдивари, Гварнери, Амати. Когда он показывал мне, как играть пиццикато или глиссандо, бывало так, что он, увлекаясь, почти забывал обо мне: играл, подпевая самому себе, его глаза горели, лицо пылало. О! Я никогда не забуду своего дорогого Маэстро!»

Читать дальше