Наталья Чердак: Шутка костлявой девы

Самоубийцы – жуткие эгоисты. Как правило, они совершают эгоистичный прыжок в никуда как раз в тот момент, когда тысячи людей знают, куда им нужно попасть. Из-за таких можно получить выговор от начальника, не попасть на день рождения к другу или пропустить утренник в детском саду… Если сложить все то время, что люди ждут, пока остатки себялюбца уберут, может получиться целая жизнь. Каждый отдает свои бесценные минуты, и если их сложить, откроется, что человек не был одинок. Теперь вся эта толпа не только сочувствует, но еще и молча ненавидит его.

Делать нечего: придется ждать и просто наблюдать за людьми, пока бренные останки камикадзе не соскребут с недавно побеленных стен.

Хотя если это произошло на станции *** или станции ***, то процесс не затянется надолго, там повсюду кафель…

Друг медленно сползает вниз, ложится на пол и что-то мурлычет. Принимаю решение пока его не поднимать, вряд ли сюда наведается полиция. Да и что удивительного в пьяном человеке? Пожалуй, кроме той странной девушки, сегодня с нами никто не захочет связываться. Интересно, зачем она подходила? Был ли это минутный порыв жалости, который нужно было подавить сразу же, или что-то другое?

А вот и она. Всего в нескольких шагах: стоит с молодым высоким мужчиной и, поднявшись на носки, заговорщически шепчет что-то ему на ухо. Приторные слова срываются с ее сладких губ и вызывают у мужчины глуповатую улыбку.

До меня доходит запоздалое осознание того, что никакая она не наивная девчушка, решившая предложить помощь тем, кому она не нужна. Скорее, наоборот: обыкновенная ночная леди, рекламирующая свои услуги в подземке. Наверное, к нам она подошла, потому что решила, что мы – легкая цель. Затащить пьяных мужчин в ближайший отель и с утра убраться со всеми ценностями до того, как они проспятся, – вот ее план.

«Ну и потаскушка», – думаю я, провожая глазами тощий зад и неопытного парня, который, предвкушая дикую ночь, направился с ней к эскалатору. Воркует, прижимается, а сама того и думает, как бы его обмануть. Фу, противно!

Отворачиваюсь.

Вскоре приходит поезд. Лучи прорезают темноту. Поворачиваю голову и с полузакрытыми глазами поднимаю друга за подмышки. Поначалу он сопротивляется и даже пытается замахнуться на меня кулаком, но уже через секунду его ноги становятся чуть более послушными и он идет со мной как первоклассник, придерживаясь рукой за мое плечо. Когда двери открываются, затаскиваю его в вагон и плюхаю на кресло. Вокруг разносится едкий запах. Большинство людей зажимают рты ладонями и переходят в другой вагон, будто боятся заразиться. Чувствую себя не в своей тарелке. Лично я выгляжу адекватно, хворь – это Макс. Ну да черт с этим, так даже лучше – без людей.

«Осторожно, двери закрываются!» – звучит из динамиков. За секунду до закрытия дверей некто очень быстрый заскакивает в соседний вагон. Двери чуть не защемляют его, но мужчины услужливо придерживают их руками, пока юркая женская фигурка не просачивается внутрь.

Когда поезд трогается, чувствую на себе пристальный взгляд, плечо будто жжет. Поворачиваю голову и вижу, как в соседнем вагоне женщина таращит на нас глаза. От такого внимания мне становится весело, в свою очередь показываю ей язык и улыбаюсь – мол, отворачивайся.

Но источник моей тревоги – не она. На соседнем кресле сидит та самая официантка, с которой повздорил Макс. Видимо, сразу после того как ее отчитали, она спустилась в метро и зашла в соседний вагон. Вероятно, это Мэг вбежала внутрь последней. Нас разделяет стекло, значит, мы в безопасности и не стоит об этом думать. Но я не могу не смотреть на нее.

Она замечает мой внимательный взгляд. Кажется, девушка узнает меня: смотрит со злобой и ненавистью. Я пытаюсь улыбнуться. Похоже, получается, но так неестественно, что она, наверное, думает, будто я издеваюсь. Мэг изгибает пальцы и показывает мне средний, затем отворачивается.

Нам ехать еще несколько остановок, она же выпархивает на следующей и летит к эскалатору.

Поезд трогается, голова Макса сползает мне на плечо, затем он сгибается пополам и оставляет лужицу на и без того грязном полу.

– Современные женщины не отступают от традиций. Коварные сволочи с ангельскими мордашками научились совмещать в себе как трогательную мать Еву, так и великолепную шлюху Лилит. Та девочка Мэг – она, скорее, послушная Ева… – первая реплика Макса после рассказа о вчерашнем вечере. Он болтает не по теме.