Валерий Гурков - Барчук

– А то ты сам не знаешь? О Вайми, конечно.

– Вот, правильно! Давай и Вайми заодно поговорим! Ты долго мне на смотрины будешь замужних подруг привозить. Моя сестра понятно, её уже не перевоспитать. Но ты, молодая женщина. Должна понимать, что это самое что ни на есть плохое. Это просто воровство у других. Вы меня вором хотите сделать?

– Ой, да ладно тебе. Расслабься. Мой милый, дядюшка! Сейчас весь мир так живёт. Если тебе девочку привезли, значит, либо она не замужняя, либо чувствует себя незамужней. Вот и Вайми незамужняя! Понимаешь? Не-за-муж-ня-я! Яяяяяяя, – закружилась в вальсе племянница.

– Как так незамужняя, если она сама сказала, что замужем, что у неё двое детей?

– О! Даже так! Поздравляю! Девочка на тебя запала, я тебе точно это говорю, – улыбнулась Вероника, – одна она живёт. Родители умерли у неё два года назад, муж пропал при неизвестных обстоятельствах. Поехал на пароме за новой машиной. Только машина и доплыла, а его, наверное, скинули с парома. Никаких следов. Детей у неё нет. Брат есть младший. Инвалид. Что-то с позвоночником. Ноги не ходят, а так просто обалденный парень. Умный! Ужас! Так что она вообще практически одна. В том году ухлёстывал за ней один, но, узнав про брата, сразу исчез. Ты, знаешь, она очень хорошая. Если такая полюбит, то навсегда. Это сейчас большая редкость. Поэтому, дядюшка, хватит штаны протирать за компом и у камина греться. Давай действуй. А привезла я её тогда, про тебя ничего не сказав, иначе бы она просто не поехала бы. А то подумаешь, что у меня все подруги ветреные. Она очень хорошая. Очень!

– Всё, Ника, хватит болтать. Сейчас пойду, чай заварю, а ты пока найди её адрес. Договорились?

– Договорились! – обрадовалась девушка.

9 мая 2015 года был солнечным. Я отправил всем друзьям и родственникам поздравления по почте и, отзвонив тем, кто сейчас в Москве назначил всем встречу в Парке Победы. Через два часа я уже был там и шёл по одной из аллей. Впереди невысокий мужчина вез инвалидную коляску, а рядом шла его, видимо, жена с очень стройной фигуркой и белокурыми волосами. Она держала мужчину обеими руками за руку и, словно пытаясь вжаться в него, прислонилась головой к плечу. Через какое-то время женщина с явным акцентом произнесла:

– А может, всё же наденешь?

– Вайми, неудобно как-то, не люблю я этих парадов и показов.

– И что, я зря взяла его? – при этом, она остановила коляску и достала из заднего отделения пакет.

– Вайми, не загоняй меня в краску…

– Надень, ну ради меня, – и она достала их пакета мужской пиджак, но это был не просто пиджак, а весь увешанный орденами и медалями.

– На полчаса, не больше.

– Хорошо, на полчаса. Хочу посмотреть.

В этот момент мужчина повернулся ко мне лицом, и я с трудом узнал своего попутчика в электричке. Он словно помолодел. Тут я понял. Он просто побрился. Передо мной стоял в возрасте, но ещё довольно красивый мужчина. На нём был пиджак, весь увешанный орденами и медалями, причём я заметил, что среди них не было различных сувенирных, памятных в честь дат, юбилейных и прочих «ни о чём», которые порой многие себе очень часто любят навешивать. У Барчука висели только боевые ордена и медали СССР, России и многих других стран. Их было столько много, что занимали и правую, и левую стороны до самых почти боковых карманов. Я тогда в электричке, если честно, то ни одному слову не поверил, просто думал, что это просто обычный трёп соскучившегося по общению человека. Да и вид был, ну просто бомжиный. Теперь я глубоко сожалел, что вот так тогда повёлся судить о человеке по его только одному виду. Ведь он мне, по сути, душу свою открыл, а я из-за его вида отвернулся практически от него.

– Это Вы? – удивился я, – с Праздником!

– Я, – улыбнулся мой знакомый, – вот где довелось встретиться! С Праздником! А это моя супруга Вайми! Её брат.

– Не узнать! Честное слово, сразу не узнать! Вы просто помолодели!

– Это она всё со мной сотворила, – улыбнулся Барчук.

– Тьфу, ирод окаянный! – вмешалась в разговор старая бабуля, которая опёршись на огромную палку, выструганную для неё кем-то из орешника, – глаза бы на тебя не смотрели. Люди за энти ордена и медали кровь проливали, головы клали, а он их на себя напялил. Молод ты ещё для них. Антихрист! Тьфу, – бабуля отошла в сторону и стала грозить своей палицей.

– Вайми, я же тебе говорил! – рассмеялся Барчук, снимая с себя пиджак.

– Да как вы смеете так, – возмутилась Вайми, обращаясь к старушке, – а ещё старая женщина!