Array Коллектив авторов - Свет Победы

Нам гимнастерки не пришлось носить,
Мы сырости землянок не познали…
А вам своих подружек не забыть,
Которых на войне вы потеряли.
В ночах бессонных, в стужах ледяных
Прожекторным лучом чертили небо,
Где вражьи самолеты – сколько их? –
На город шли… Он беззащитным не был.
Изранена снарядами земля,
Зениток вой на каждом полустанке…
А где-то в милом доме ждет семья.
Нет, не прошли к ней вражеские танки!..
Не ждали вы ни званий, ни наград.
Руины городов – их были сотни –
Вам не давали повернуть назад:
Жгла мысль о том, что враг святое отнял…
Нам не пришлось по мертвым голосить,
И с головы платки мы не срывали,
Нам гимнастерки не пришлось носить,
А за Победу получать медали…
Всю боль потерь поймем едва ли…

Ты помнишь?.. Мальчишкой ушел в партизаны,
Не ведая страха. Горяч был и смел.
Закончилось детство так спешно, так рано,
Что даже его ощутить не успел.

Бессонные ночи, глухая тревога,
Несытная пища, холодный рассвет…
Бои, передышки… И снова дорога,
И встречи со смертью – в четырнадцать лет.

В час мирный – труд тяжкий, всю жизнь беспросветно:
Была бы счастливой большая семья!
Ни жалоб на сердце, ни вздохов – приветно
Светилась любовью улыбка твоя.

Прошли год за годом… Глубокая старость
Без счета болезней в себя вобрала.
Покой от забот и хоть самую малость
К годам уваженья – да жизнь не дала!

Быть может, не в той ты России родился,
Где старость в почете, где радостен труд?..
Ты в массе безликой толпы растворился,
Что русским великим народом зовут!

Сердце ты навек посвятил войне
И в бою врагов уложил немало.
Каждый твой снаряд был сильней вдвойне,
Вражеская смерть горе унимала…

А еще – огнем ты спалил Рейхстаг.
Благодарность вождь объявил за это.
Ощупью огонь посылал во мрак,
Горизонты жег ради счастья, света.

Но и враг стрелял, рвался на таран…
Средь кровавых рек и твоя есть доля.
И не счесть твоих множественных ран –
Кровью окропил ты и степь, и поле.

Так с бессмертьем ты навсегда сведен.
Приговор судьбы риском подытожен.
И понятен всем доблести закон:
Хвтисо, на тебя Богом крест наложен.

На фронт трамвай уходил…
Комкала мать платок…
Отец мне плечо сдавил:
«Так надо. Держись, сынок!»

Крест-накрест бумагой окно…
Сирены простуженный хрип…
Письмо… С похоронкой оно:
«…у Средней Рогатки погиб».

Голод был как мороз…
Потом – весна-лебеда…
А я все не верил всерьез,
Что ты не вернешься сюда.

В школе на карте флажки,
Самый большой – в Берлин…
Годы войны прошли,
Нет ни тревог, ни руин…

У матери муж другой –
Сказала, мол, жизнь есть жизнь…
И выпили за упокой.
Папа, ты ей не снись!

А мне уже тридцать пять –
Я старше тебя, отец!
Вожу твою внучку гулять
Туда, где свистел свинец…

Сейчас там дома, дома!
Сейчас там сады, сады…
И внучка уже сама
Тебе собирает цветы.

На фронт трамвай уходил
Двадцать пять лет назад,
А я ничего не забыл –
Цветы на могиле лежат…

Я фильм смотрел не до конца.
Горела кромка небосклона,
И воду пил из Балатона
Боец, похожий на отца…

Я фильм смотрел не до конца…
Когда у этого солдата
Струя венгерского заката
Сквозь пальцы потекла с лица,
Я зал покинул… Во дворе
Стоял у ивы придорожной…
Иначе б крикнул: «Осторожней!..» –
Бинтующей отца сестре.
Иначе на экран бы влез –
К орудию у вишни белой,
Разбитой оптикой прицела
Поймать пытаясь черный крест…