Array Коллектив авторов - Свет Победы

Облитые медью притихшие клены.
Прохлада осенняя чистит кусты.
В гранитной палатке, с лицом опаленным,
Солдат сапогом приминает цветы.

Откуда он родом? Быть может, с Урала?
А может, земляк мой – с алтайских степей?..
Как жил ты, солдат? Расскажи, как не стало
Тебя – и в какой из бесчисленных дней?

Молчит солдат. Молчит гранит.
Не скажет, как, в какие дни
Его отметила беда. Не скажет мне.
И никому. И ни за что. И никогда!..

Солому с хрустом жрет огонь.
Солдат. Поваленный плетень.
С холма к селенью – вражья бронь
В крестах паучьих набекрень.
Протяжный вой и свист вразброс!
Лежит солдат – к земле прирос.
Земля за гарью не видна…
И жизнь одна, и смерть одна!

Он мнет ладонью ковыли,
Он дышит запахом земли.
Своей земли. В последний раз?..
– Не бойся! – сердце бьет приказ.
– Иди вперед, назад ни шагу…
И он пошел в неравный бой,
Прикрыт медалью «За отвагу»
И красной маленькой звездой…

Он шел, как вешний лед на запонь.
И видел он иную новь.
И рухнул – головой на запад! –
Примяв соломенную бровь…

Ты рухнул в пыль, а встал – на камень!
Ты б жил сто лет, теперь – века!..
Кладу цветы, а сам руками
Его касаюсь сапога.

Герои не успели постареть.
Они – земли сиянье и свеченье.
Уснули у притихших батарей
Давно уже минувшего сраженья.

Они ушли в тот вечный переплав
Лугов с цветами, пашни с перегноем,
Зеленою ракетой отпылав –
Последнею, сигнальной перед боем.

Они остались в памяти земной
Пехотой на Синявинских болотах,
Подлодкой, не вернувшейся домой,
Иль раненным смертельно самолетом.

Невесты их, с другими постарев,
Других любили, о судьбе печалясь…
Они же, в танках факельных сгорев,
С их душами пред Богом обвенчались.

На дне окопного оврага
Добыл я гильзу из стены.
А в ней – истлевшая бумага,
Письмо, пришедшее с войны.

Должно быть, кто-то перед боем
Смочил графит карандаша
И с перемазанной губою
Писал как думал – не спеша.

Вручал слова бумаге бренной,
Писал, склоняясь к фитилю…
И вот слова сожрало время,
И лишь одно сквозит: «Лю-блю…»

Одно осталось… Но упрямо
Горит сквозь все, что в жизни есть!..
Что он «лю-бил…»? Отчизну? Маму?
Иль ту, которую?.. Бог весть.

Любил, и все. Не по приказу.
А по приказу – он в тот раз,
Наверно, встал и умер сразу.
И вот воскрес. Во мне. Сейчас.

Имен здесь больше, чем цветов,
Хотя на кладбище весна.
Сдержать слезу я не готов –
Пускай, живительна она.

Я в общей памяти тону –
Здесь крест и красная звезда.
Кладбище, верно, потому
Зовется братским – навсегда…

С полей боевых Подмосковья
Тот прах безымянный был взят,
Пропитанный праведной кровью
Отчизну спасавших солдат.
Останки украинцев, русских,
Грузин, белорусов слились
В одном солнцедышащем сгустке,
Сгустившем до бренности жизнь.
Но вечен огонь – над ними,
Которые вместе лежат,
Приняв Богом данное имя –
Одно – Неизвестный солдат.

Скорбный праздник в моей Отчизне.
Солнце – вечный огонь небес.
Над могилою братской – крест:
Символ смерти и символ жизни.

Есть день в Отечестве моем.
Он не похож на все иные.
К могилам братским мы идем,
Надев костюмы выходные.

Пред теми, кто войной убит,
Стоим, глотая горький ветер…
Цветы кладут на мрамор плит
В молчанье строгом наши дети…

Весной сменяется весна…
Но тем священнее минута,
Когда родные имена
Мы шепчем в грохоте салюта…

Золотом на мраморе впечатаны
Воинов-героев имена,
Словно бы с небес теперь звучат они,
Для того чтоб помнилась война.
Чтобы память не была короткою,
Как бы жизнь ни стала хороша,
И не только пляскою да водкою
Поминать – чтоб плакала душа!
Память эта вечная, печальная,
Для страны была бы как броня…
Потому сегодня не случайно я
Снова у священного огня.