Юлия Ларосса - Семья Эскалант. Книга вторая. Искупление

Он задумчиво сделал ещё один глоток спиртного.

– У меня есть предложение получше.

Эскалант поднялся, подошёл ко мне. Выражая всё своё отвращение ко мне во взгляде, молвил:

– Я принесу публичные извинения тебе. А взамен – ты уедешь из страны как незамужняя женщина. Более того, ты поклянёшься здесь и сейчас, что оставишь Гаспара в покое и откажешься выходить за него.

Этого-то я и боялась. Он не желал в жены другу ту, которой пренебрёг когда-то сам.

– Я не могу этого сделать, – опустила глаза я, горько осознавая всю безвыходность.

– Отчего же? – издевался он, испепеляя меня взглядом. – По-моему, я сегодня дал тебе понять, что ты со своей меркантильной и корыстной душонкой можешь найти более выгодный вариант. Пока ещё не состарилась и имеешь, так сказать, товарный вид. Найди какого-нибудь дряхлого богатого старикашку, покажи грудь в первую брачную ночь и всё! Он – в крематорий, а ты – богатая вдова! Зачем тебе какой-то там атташе?!

От несправедливых обвинений меня охватил невиданный гнев и какая-то почти детская обида. Но я стоически выдержала этот выпад и последующую за ним борьбу взглядом.

Мне стало жарко, и я распахнула шубу. Подошла к столику с напитками и, не дожидаясь предложения, сама налила себе, кажется, ром. Спиртное обожгло мне горло. Я сначала почти задохнулась, опершись о столик руками, сделала глубокий вдох и выдох.

Потом повернулась к Эскаланту, который неотрывно наблюдал за моими действиями. Подняв на него яростно поблескивающие глаза, я сказала:

– За что ты так со мной? Что я тебе сделала? – мой голос слегка дрожал от переполнявших меня эмоций. – Может, спорила на тебя, ставя лошадь вровень с тобой?

Было видно, что я своим поведением немного удивила его.

– Всё же не пойму, отчего ты так ухватилась за него? – он словно не слышал моих слов, либо не хотел слышать. – Ты беременна от него?

– Да как ты?!.. – от такой наглости у меня даже перехватило дыхание.

Я открыла рот, чтобы, забыв о хороших манерах, послать его куда подальше, но в последний момент передумала.

– Что же это такое?.. С тобой невозможно разговаривать! Зря пришла… И на что только я надеялась?!

Частично я обращалась сама к себе и, запахнув шубу, направилась к выходу, но Эскалант вдруг шагнул в мою сторону.

Я даже вздрогнула от неожиданности, ощутив его жесткую руку у себя на плече – он останавливал меня. Я обернулась и скосила взгляд на его пальцы.

Он тут же убрал руку.

Я выжидающе смотрела на него, вопросительно подняв одну бровь

– Осознаю, – напряженно заговорил он, – свою ошибку, которую совершил сегодня. И я признаю её перед Гаспаром. Дуэли не будет.

– А взамен я буду должна?.. – надменно спросила я, хотя в душе моей стала потихоньку нарастать радость от одержанной победы.

Глядя мне в глаза, презрительно сказал:

– Ничего. От тебя мне ничего не нужно.

Я чуть не подпрыгнула от счастья, даже не обратила внимания на очередное оскорбление. Стараясь не выдать своих эмоций, я коротко кивнула ему и зашагала к выходу.

Но уже в дверном проёме меня остановил глоток выпитого алкоголя, и я полуобернулась в его сторону.

– Я всегда презирала тебя. Даже тогда, когда думала, что любила. Видно, в твоём лице мне померещился герой лирических сказаний… Но ты этот образ быстро развеял. И показал себя настоящего – такого мерзкого, эгоистичного и бессердечного подонка!

Когда ушла, я была уверена, что он так и остался стоять посреди комнаты, будучи крайне удивлённым моими словами и вообще появлением в его доме. Я не смогла сдержать довольную полуулыбку, представляя ту физиономию, с которой Эскалант слушал мою последнюю фразу.

Раннее барселонское утро. Зимний день обещал быть солнечным и тёплым. Чистое, по-весеннему голубое небо уже освещалось лучами восходящего солнца, а улицы начинали свою привычную оживленную жизнь.

Виктор Эскалант давно разучился долго спать. Не важно, как он проводил вечер и ночь – казино, клуб, работа или буйство в постели с очередной красоткой – вставал он почти с рассветом. Очень редко бывали такие дни, когда измотанный организм не разрешал ему ранее пробуждение. И именно такие дни он нарекал как неудачные и бесполезные.

На часах было почти семь утра. Виктор стоял у огромного зеркала в просторной ванной комнате и тщательно сбривал чёрную щетину. Его лицо ничем не выдавало буйство вчерашней ночи. Лишь в памяти то и дело всплывали яркие картинки, которые он тут же яростно изгонял из мыслей.