Татьяна Саражина - Калейдоскоп (сборник)

Когда машина была в рабочем режиме, в зале стоял довольно сильный шум работающих устройств. Мигали разноцветные огоньки, пощелкивали, крутясь, то в одну, то в другую сторону, бобины. Стрекотало перфорирующее устройство. А электромагнитные поля были такими мощными, что нельзя было зайти в зал во, входящих в ту пору в моду, электронных часах. Я, забыв об этом, так сразу же и потеряла подаренные мужем в день рождения часы, которые одела в первый раз. В первые же минуты пребывания в зале они были безнадежно испорчены.

Было у нас еще помещение, где инженеры могли поработать с документацией. В два ряда – письменные столы. А в торце помещения – стол начальника отдела. Мы были у него, как на ладони. Как-то, придя с обеда, полезла я в тумбочку своего стола, и увидела в пустой трехлитровой банке, которую я все время забывала забрать домой,… мышь. Несчастное животное металось по банке, вставало на задние лапки, стремясь вылезть из плена. Усики ее смешно шевелились. А глаза умоляюще смотрели на меня. «Все», – думала мышь, – «Настал мой смертный час».

Мышка была прехорошенькой. Я вытащила банку на стол, покрошила на газету булочку, что осталась у меня с обеда, и осторожно положила банку на бок. Мышь, опасливо озираясь, выкарабкалась на газету, да и неожиданно стала угощаться булочкой. Наверное, была уж очень голодна. Так мы с ней тихонько и сидели. Я, замерев, чтоб не спугнуть ее, на стуле, а она, беря изящными лапками крошки, отправляла их себе в рот.

Мы с ней были в помещении одни. Сотрудники еще не вернулись с обеда. Как следует, подкрепившись, серая грызунья, поглядев напоследок на меня внимательным взглядом, неторопливо подошла к краю стола и спустилась вниз. Вскоре я ее уже не видела. Посмотрела на часы, – было уже два часа дня. Вскоре вернулись мои коллеги. Я, убрав остатки мышиного пиршества, занялась документами. Никому ничего не рассказала. Да и кто бы мне поверил?

Каково же было мое изумление, когда на следующий день ровно в два часа дня передо мной возникла озорная усатая мордочка. Я не верила своим глазам! Этого не могло быть! Но, – было… Я опять накрошила ей еды. Когда мышь занялась едой, тихонько позвала соседей. Все столы были заняты работающими инженерами. Попросила двигаться плавно и не шуметь, близко к моему столу не приближаться. Как завороженные, все смотрели на странную мышь. Она, как ни в чем не бывало, покушала, опять глянула на меня и скрылась, спустившись со стола. Все разом загалдели.

И… с этого дня начались мышиные перекусы. В два часа все занимали свои места и представление начиналось. Дня не проходило без мыши. Монотонная жизнь отдела приобрела краски. Нам везло, – наш начальник в это время находился в другом месте. Но и до него дошли слухи об интересных событиях, происходящих в его отделе. Он не верил. Сказал, что пока своими глазами не увидит – не поверит.

В очередной день в два часа все были на месте. Начальник – тоже. Угощение для мыши было уже приготовлено. Мышь не заставила себя ждать, – она была пунктуальна. Ровно в два часа появилась на моем столе и привычно принялась за угощение. Глаза начальника удивленно округлились. Понаблюдав за необычным явлением, начальник громко сказал: «Ну, хватит! Пора прекращать этот цирк, – и выразительно посмотрел на меня, – Понятно? У нас везде провода и кабели. Чтобы больше никаких представлений!» И громко захлопал в ладоши. Мышь прямо подпрыгнула от неожиданности. Она уже привыкла к деликатному обращению. Метнулась со стола, только ее и видели.

Больше она не появлялась… Видно, не хотела меня подводить…

Ранней весной нам подарили маленькую козочку, только что отлученную от матери. Мы, исконно городские жители, благодаря крутому жизненному виражу, вдруг оказались селянами. Большой дом с печным отоплением, с удобствами, так сказать, во дворе, теперь принадлежал нам. Чему мы были очень рады, так как, до сих пор своего жилья не имели, переезжая из гарнизона в гарнизон.