Виктория Дайбова - Стихия

Было чудесное, жаркое лето, ничего не предвещало беды. Я гостил у своего друга Гершома, пока мои родители отправились в очередное путешествие.

Родители Гершома были очень гостеприимными людьми. Всегда улыбчивые, жизнерадостные, они вызывали к себе расположение практически любого человека. Их обожаемый сын рос в атмосфере любви и взаимопонимания. Гершома любили и принимали в абсолютно любой ребяческой компании. Он умел мгновенно всех развеселить и всегда поддерживал сумасбродные идеи своих друзей. В общем, Гершом был из тех, с кем не соскучишься.

Внешность Гершома была притягательной: высокий рост, тёмные курчавые волосы, задорная улыбка… Все любили его улыбку, и я не был исключением.

Мы жили по соседству. Мои родители поддерживали тёплые отношения с родителями Гершома, поэтому оставили меня на их попечение. Я был очень рад погостить у Гершома, ведь он был моим лучшим другом!

Мы развлекались как сумасшедшие! Весь дом был в нашем распоряжении! Родители Гершома не ругались на нас за шалости, поэтому мы чувствовали себя свободно. Играли в видеоигры, гуляли на улице до вечера, и, конечно же, проводили много времени возле моря.

Заводилой в наших играх был Гершом. Я вспоминаю одну историю, которая случилась ещё до того, как мои родители отправились в путешествие. Однажды я пришёл домой по уши мокрый из-за моего сумасшедшего друга! Это получилось неожиданно. Мы сидели на берегу и болтали обо всякой чепухе. Гершому хотелось веселиться, а я наоборот был полон до краёв вдохновенного настроения. Я лёг на песок и всего лишь на секунду закрыл глаза. В тот же самый миг я почувствовал на своём лице брызги воды. Я подскочил, как ошпаренный, и увидел, что передо мной стоит Гершом и заливисто смеётся. «Сейчас я тебе покажу» – воскликнул я и погнался за моим другом, но, запутавшись в собственных ногах, неуклюже растянулся на песке. Мелкий пакостник при виде этого согнулся пополам от смеха. Я быстро подскочил и погнался за ним, пытаясь на бегу зачерпнуть воды и обрызгать его в ответ. Мне это никак не удавалось: Гершом со смехом изворачивался, да ещё и успевал окатить меня звонким потоком. Вскоре мы уже забыли обо всём и плескались в море. Звон нашего смеха смешался со звоном капель воды, которые разлетались крупными горстями от наших рук.

Гершом не понимал, почему меня вдохновляет море. Моему другу нравилось купаться и резвиться в тёплой морской воде. Ему казалось, что сидеть часами на берегу и просто смотреть вдаль – это скучно.

Мама опешила от моего вида, когда я вернулся домой, а папа сразу догадался, с кем я провёл этот день.

Эти воспоминания невольно вызывают улыбку на моём лице, но давайте всё-таки вернёмся к рассказу о том роковом событии. Это был один из тех вечеров, про который можно сказать: «Затишье перед бурей». Я ещё ничего не подозревал. Моё настроение было чудесным и, казалось, что даже природа дополняет его.

Сумерки неспешно опустились на берег моря. Какое-то время море ещё сохраняло блеск последних лучей уходящего солнца, но вскоре погрузилось во мрак. Я, как зачарованный, наблюдал за этим из окна гостиной. Загадочная стихия манила меня. Я предложил Гершому прогуляться. Он не хотел, но, видя, что я настаиваю – согласился.

Дул лёгкий, почти неощутимый ветер. Словно природа засыпала, тихонько посапывая. Несколько минут мы с Гершомом шли в молчании. Неторопливым шагом мы дошли до берега моря.

– Давай присядем, – предложил я.

Мы сели прямо на песок. Нам открылся чарующий вид. Луна совсем недавно забралась на небо и улеглась на пушистые облака. Море становилось глянцевым от её света. Я представлял, как поднимается огромная волна и смывает луну в море, а мы бежим и поднимаем её, словно это пляжный мяч.

– О чём ты задумался, Иосиф? – спросил мой друг.

– Ни о чём, – соврал я.

Мне не хотелось рассказывать Гершому о моих мечтах, я знал, что этот весельчак меня не поймёт.

– Что влечёт тебя к морю? – тихо спросил Гершом.

Кажется, он догадался, о чём я думаю.

– Понимаешь, – начал я. – Море – это жизнь. Временами бушующее, сбивающее тебя с ног, таящее опасности, или наоборот – тихое, тёплое, спокойное. Эта стихия неподвластна человеку, она не зависима от нас, но мы зависимы от неё.

Гершом молчал. Его взгляд был устремлён в сторону моря, но теперь он был не пустой и безразличный, а проникновенный.

Мне было странно видеть у Гершома подобное выражение лица. Я подумал, что он сейчас засмеётся надо мной или посоветует не париться по пустякам, но он молчал. Я закрыл глаза, представляя тёплые морские струи на своём теле и почувствовал прилив сил. Из размышлений меня вырвал тихий голос Гершома: