Афанасий Полушкин - Клуб «КЛУБ»

Вдруг она жестом попросила его подождать. Затем, снова жест: ей понадобился нож. У него всегда с собой – охотничий, с рукояткой из оленьего рога, подаренный сослуживцами на юбилей. Вынув бутылку из-под «восьмерки», она скользнула на несколько метров вверх по переулку и нырнула под грузовой ЗИЛ, занявший весь тротуар. Из-под ЗИЛа вниз по мостовой побежал ручеек, обтекая шины стоящих на тротуаре машин.

Она вылезла из-под грузовика, подняла над головой зажженную зажигалку и сразу погасила. Он тут же начал поджигать тряпки, торчащие из горлышек бутылок. Из-под ЗИЛа прыснула струйка огня.

Последняя фаза операции – отход. Она бежала легко и невесомо. Он старался, но отставал. Когда грохнуло, они были уже почти на Котельнической набережной.

Она вернула ему нож, он молча похлопал ее по плечу. Вот за что он ценил ее – за креативность. Вот уже больше года он не соглашался взять себе другого напарника, а она – перейти на работу в городской штаб.

До галереи «Подвалъ» он добрался на метро. Быстро переоделся, поблагодарил товарища, который прикрыл его на время отлучки. «Она хоть стоит того?» – только и спросил товарищ. Он молча кивнул и встал на фэйс-контроль.

Под утро к воротам галереи, в которой проходила вечеринка, подкатил белый лимузин, из которого со смехом и визгом вывалились четыре молодые дурочки и два сонных толстяка. Когда они, выкурив по сигарете, прошли в галерею, ОНА на него даже не взглянула. А ОН ее просто не узнал.

Отсюда мораль: Ну вот, я так и думал, что фейс-контроль – это полная лажа.

Оговоримся сразу – не обо всей публицистике, а о тех ее фрагментах, что печатались журнале со странным таким названием… Написал бы – дурацким, но, если вдуматься, все названия дурацкие, в том числе и название этой статьи.

Почему Африка? В рассказе «Чувство долга» есть такие слова: «Какой бы топор подложить под компас, чтоб наш корабль, идущий самым верным курсом, все стороны света перепутал, поплыл отсюда, куда глаза глядят…» Без всякого сомнения, автор вспоминает фильм моего (а уж его – тем более) детства «Пятнадцатилетний капитан». Там на китобойном судне, направляющемся в Америку («идущем самым правильным курсом»), случайно взятый в команду повар Негоро (а на самом деле – работорговец Перейра) подложил под компас топор, в результате чего корабль прибыл не в Америку, а в Африку.

Не могу сказать с полной уверенностью, ассоциирует ли автор себя с работорговцем, пиратом и беглым каторжником (как это недавно произошло с одним милиционером, представившимся демонстрантам цитатой из того же фильма: «Я Себастьян Перейра»), но, видимо, стабильный курс на Америку ему совсем не нравится. В том понимании Америки – «огромной туши США, застящей белый свет» (рассказ «Фидель: левый марш»), – которое сложилось у него в голове. Африка – лучше.

Из другого рассказа: «Поедем на авто, несогласный» – читатель может узнать, что мы, возможно, уже в Африке: «В общем, у меня возникает ощущение, что я живу в какой-то африканской стране».

Еще раз отметим, нам представляется, что автор – не Себастьян Перейра, более того, он относится к таким перейрам с нескрываемой брезгливостью, что видно уже по рассказу «Камуфлированные будни эпохи перемен»: «Еще в бытность работы в ОМОНе мне и моим однополчанам приходилось подрабатывать охранниками. …Мы охраняли – назовем вещи своими именами – воров из числа новых знакомых нашего командира, тоже начинавшего осваивать великий и ничтожный русский бизнес». (Мельком отметим, что «великий и ничтожный» – явная отсылка к «великому и ужасному» обманщику Гудвину из книги Александра Волкова «Волшебник изумрудного города». Тяготение к детским впечатлениям для брутального «я» рассказчика – как щербинка на гладком лезвии ножа.)

Кто же он тогда в Африке, этот рассказчик, биографически совпадающий с автором? Что он там (здесь) делает? Ну, наверное, он некий сторонний наблюдатель, которого случайно занесло в Африку. Ничего он не делает. И от нечего делать он наблюдает и комментирует местные нравы. Так, по крайней мере, следует из рассказа «Камуфлированные будни эпохи перемен»:

«Занятная примета времени: многие представители нового поколения российских писателей начинали свой творческий путь именно в охранном бизнесе».