Илья Плахута - Черный Пес

***

Я хочу быть другим.

Я хочу быть умнее.

Я хочу быть тверже в своих убеждениях.

Последнее давалось тяжелее всего, ведь каждый, кто знал о моих этих желаниях, старался поставить мне палки зависти и недопонимания в колеса моих личных устремлений. С остальными желаниями проблем практически не возникало – я умел отличаться от остальных детей, или даже так: я умело отличался от остальных детей. И вот зная все это, я изо всех сил тащил за своей спиной большущее черное животное. Ухватившись за его задние лапы, я пытался двигаться равномерно, чтобы не стереть часть животного об асфальт, чтобы кровь не сочилась на дорогу и все ради одной цели – чтобы никто ничего не знал.

***

Исследование мертвого пса я видел только как самостоятельное занятие, без привлечения кого-то извне, пусть даже близких друзей. Они могли всё рассказать родителям, и это могло значить для меня только одно, и поэтому было недопустимо, – я получу трепку, и в этот раз могло случиться так, что трепка будет настоящая, потому что собранные негативные эмоции родителей могли выплеснуться за край, и история с черным псом как ничто другое могла этому поспособствовать.

Так или иначе, дело шло к моему наказанию, которое откладывалось на неопределенный срок, но это меня оп какой-то причине не пугало. Это в любом случае рано или поздно должно было случиться: я должен был понести наказание, я это прекрасно понимал – детей необходимо иногда наказывать, иначе они почувствуют очень рано полную безнаказанность, подогреваемую детской капризностью и своего рода высокомерием по отношению к взрослым. Другое дело, что мои родители не были поборниками насильственных методов воспитания. Но так как у меня иногда получалось прочитать чувства, проступавшие на лицах взрослых, я уже видел возможное будущее и его сгустившееся надо мной черные тучи. На лицах родителей, да и вообще других старших поколений, я наблюдал скрытность, свойственную только им: они-то считают себя хитрее детей, но никто не умеет так хорошо все скрыть от посторонних глаз, как ребенок, имеющий такую цель. Взрослые очень часто бесхитростны, и оттого страдают – всегда найдется тот, кто сможет воспользоваться наивностью или малодушием.

Мне кажется, черный пес действительно был предзнаменованием чего-то нехорошего. Что именно должно было произойти, мне было невдомек. Но с раннего детства я привык доверять своим внутренним ощущениям. Многие называют это интуицией, но я считаю, что, став старше, многие перестают слушать себя, прислушиваться к практически безошибочному и бесперебойно работающему механизму внутреннего Я. Такой механизм я сравнивал всегда с лучшими из часовых наборов винтиков и шестеренок, слаженная работа которых меня завораживала, не говоря уже о долгой и правильной работе, продлевающей радость от использования. Вот так я приготовился к любому возможному варианту развития событий, где собственно я был главным действующим звеном, ведь убери меня из цепи звеньев – все рассыплется, и судьба (решил использовать мамино любимое в этом контексте слово) примет другой оборот, что, как мне казалось, лишь на некоторое отложит мое наказание, проходившее через эту нить событий ярко-красной линией.

***

Туша черного пса была почти неподъемна. Как я не пытался вначале затащить ее в трубу коллектора, ничего не выходило. Я даже нашел веревку, перевязал ее вокруг собачьей шеи, перекинув потом через ветку росшего рядом дерева, и попытался втащить. Дело шло медленно, с большим трудом, забирая у меня те силы, которые я оставлял на скорейшее, молниеносное, возвращение домой. А времени на завершение плана почти не оставалось: мама, скорее всего, уже отложила в сторону свой любовный роман, а отец, потирая замасленные руки, собирался закрывать гараж. Его ритуал выходного дня подошел к концу, ему приходилось настраиваться на другие волны, вспоминать, что он является неотъемлемой частью семьи. Мама, складывалось впечатление, не совсем разделяла понятие неотъемлемости отца потому, что однажды я задал ей вопрос, что мы будем делать, если с отцом что-нибудь случится. Она замешкалась перед ответом, и со стороны не совсем было понятно, было ли это замешательство от самого моего вопроса, или же ее удивило совпадение вопросов двух разных членов одной семьи. «Жизнь на этом не закончится – будем жить дальше, сынок», вот что ответила мне мама. Я очень удивился ее ответу, хотя у меня не оставалось никаких сомнений, что он был исключительно искренним, пусть даже если требовал некоторого времени для обдумывания.