Мария Каменецкая - Сахар на дне чашки. Повесть, рассказы

– У вас прекрасные отношения? – переспросила Лиза так удивленно и строго, что и следователей никаких не надо.

– Так что ты там забыла у Тани в комнате? – мама смотрела туманным, как в полусне, взглядом.

– Флешку, – сказала Лиза.

– Вот эта дверь. Я пока чай, что ли, заварю, – вздохнула мать.

– Да-да, – пропела Лиза и открыла указанную дверь.

Комната как комната, у Лизки лучше. Раскладной диван. Постельное белье сложено кучкой и накрыто поношенным пледом. Серые обои в цветочек. Зеркало с отбитым краем висит на двери, на зеркале – древние, выцветшие наклейки с бабочками и Микки-маусом. Рабочий уголок, довольно новый, видимо, к институту купленный. Пара учебников по международному менеджменту, книга по туризму, несколько книг не известных Лизе авторов, во втором ряду – стопочка любовных романов. Темные шторы на окнах. Над диваном-кроватью – картинка с зимним лесом.

Косметичка рядом с компьютером валялась: тушь, зеленая тушь, красная помада, перламутровая помада, пилочка, крем для рук. «Небогато», – подумала Лиза. Она была разочарована – комната без уюта и без любви, как будто не своя комната, а так, место переночевать.

В шкафу тоже ничего интересного обнаружено не было, Лиза просто из любопытства заглянула. Пара платьев, груда свитеров, запах залежалой одежды. Нечего взять поносить!…

Впрочем, вспомнила Лиза, сейчас ей нужен был только Танин компьютер. Она чувствовала, физически ощущала (почти так же остро, как немытость этой комнаты) что у Тани есть секретный файлик – типа дневник; место для слез и слов. У Лизы, во всяком случае, такой был.

Мама на кухне гремела чашками, Лиза заторопилась. Мой компьютер – мои документы. Десять жалких документов: «курс. doc» (три страницы), «библ. doc» (страница), «пропариж. doc» (пустой), «конспекты. doc» и «конспекты1» (по несколько страниц в каждом, лекции по менеджменту и истории), одна фотография, обозначенная как «мы» – Таня и какой-то здоровенный хмырь с бутылкой пива, ни разу не похожий на того взрослого и с женой, про которого Таня рассказывала. Странно, интересно, но об этом потом, подумала Лиза. И вот, наконец, файлик «я. doc».

– Что и требовалось доказать! – торжествующе воскликнула Лиза, убедившись в своем всемогуществе.

– Что ты говоришь, Лизочка? – жалобно сказала из кухни мать Тани.

Лиза дала себе по губам и решила ничего не отвечать.

Файл открывался просто так, без пароля. Детсадовская ошибка, подумала Лиза; у нее-то все, все личные документы были строго засекречены.

На флешку отправились документ «я» и фото «мы».

Лиза выключила компьютер и вышла из комнаты, уверенная, что ничего больше интересного здесь нет.

– Вот, нашла, – она показала флешку Таниной матери, – Спасибо, теть Свет.

– А чего это ты такая красненькая? – спросила мама. Она налила чай и выложила на блюдце несколько пряников, вздохнула.

– Нервничаю, – призналась Лиза. Она опять подошла к зеркалу, достала пудреницу и щедро посыпала ей лицо, – Так хочу, так хочу, чтобы уже все закончилось.

Опять вздохнула мама Тани, и от частого повторения эти вздохи теряли всякий смысл.

– Завтра поеду вместе с ребятами листовки клеить, полицию навещу, познакомлюсь с поисковиками, – доложила теть Света, – Так надеюсь, что вечером просто звонок в дверь, Танька пришла… И все закончится, как ты верно заметила.

Лиза нервничала (а когда она не нервничала?), скоблила нос, бежево-зеленый от пудры, но понятия не имела, что началось, что должно закончиться, и чего же она так хочет, так хочет.

Пыльная аудитория, слепой свет ламп, за окном глубокая ночь. Препод, похожий на сонного воробья (если бывают сонные воробьи), бог знает его имя, говорил о Платоне, Демосфене, Черчилле, Гитлере, короле Георге, Тэтчер и Далай-ламе – обо всех сразу, хоть и через паузы. Это называлось курс риторики, первое занятие первой парой.

Вместо того, чтобы спать дома, пятеро студентов спали на столах. Поздняя осень второго курса. Лишь только Таня не спала: она сидела рядом с Мишей и на время лекции перестала дышать. Вдобавок к этому Танины глаза стали совершенно круглыми, что, как с удивлением обнаружил Миша, выглядело жутко неестественно. Да просто – жутко.

– Ты чего? – спросил Миша, толкнув Таню в бок, – Жука проглотила?

Таня не ответила. Миша задумался.

– Хорошо, что эта байда всего на месяц, – сказал он и внимательно посмотрел на Таню.

– Сам ты байда! – оскорбленно ответила Таня и посмотрела на него своими круглыми глазами, – Мне очень интересно.