Сергей Кириченко - Приют для Души… (сборник)

– Родная! Как же я тебя давно искал! Ты все понимаешь, ты все знаешь! А они, сволочи! Да что они знают о жизни? – гулким стоном ему отвечала новая знакомая. Словно каясь он прислонился к ней головой.

– Холодно тебе да? Замерзла бедная! Ты возьми, она хоть и мокрая, но чуть-чуть греет. – сняв себя куртку парень укрыл девушку.

– А как же ты? – ласково спросила она.

– А что я? Я привычный! Ты не переживай, мне не холодно. А пошли со мной? Чего мы тут мерзнем?

– Не могу… – тоскливо прозвучало в ответ.

– Глупости! Пойдем, пойдем! – парень потянул девушку к себе, но руки соскользнули с мокрого тела и он рухнул на асфальт. Водопады девичьих слез бил парню в грудь. Отчаянье и страх звучали в ее голосе.

– Да ты не плачь милая! Я все понял! Ты прости меня, ради бога! А я здесь останусь с тобой!

Так и проговорили они всю ночь. Он рассказывал ей пошлые анекдоты, она пела ему песни о любви под музыку ветра.

Очнулся парень утром. Замерзший, мокрый и грязный лежа на асфальте. В лужах отражалось восходящее солнце, щебетали воробьи, радуясь окончанию дождя. Дождь! А ведь вчера был дождь. И тут вспомнилось все. И вчерашнюю пьянку, и лужу и девушку. Девушка! Подскочив он огляделся. На углу дома красовалась водосточная труба, а на ней его куртка.

– Ушла! – огорченно произнес парень и взяв куртку медленно побрел домой….

Наверное, в каждой воинской части есть своя страшилка, которой пугают молодое пополнение. Наша была не исключением. Не известно, в связи с какими реформами у нас отменили караул и ввели патруль, это произошло еще до нас. А разница заключалась в том, что на посты мы ходили не с автоматами, а с деревянными дубинками. Однако это совсем не мешало нам кричать «Стой, стрелять буду» если на пост кто нибудь заходил. За нашей ротой было закреплено два поста. Первый, автопарк и второй продуктовый склад. О последнем и пойдет речь. Легенда гласила, что неизвестно в какие времена на втором посту таинственно погиб солдат срочник. Таинственно, потому что все подробности были тщательно засекречены. Трудно было даже узнать наверняка, было это или нет. На прямой вопрос, одни офицеры отмалчивались, другие отшучивались.

И вот, однажды, когда мы сидели в курилке батальона, один из контрактников поведал нам эту историю. Так, мол и так, все верно, был такой случай. Солдат срочник, которому до дома оставалось меньше месяца, получает письмо от девушки, в котором синем по белому написано, что ждать она его больше не может, любить не любит и ничего общего иметь не хочет. Он, конечно, очень расстроился, о письме никому не сказал, и тем же вечером заступил на второй пост. К слову, там был не только прод склад. Еще был склад всякого хлама, вроде старой обуви, одежды, посуды, и еще много различных не нужных вещей. Старая дизелька, не рабочая, но имеющая статус резервной. Но самым главным был так называемый» Железный ряд». Около двадцати списанных, почти разобранных грузовиков, мирно ждали утилизации. В некоторых из них сохранились сиденья и стекла, что позволяло спрятаться от пронизывающего Владивостокского зимнего ветра. Летом, можно вздремнуть под одной из машин. Дальше история разветвляется. Толи он покончил с собой, толи уснул и замерз в одной из машин. Но, с тех пор его, не упокоенная душа ходит по посту черной тенью, и следит что бы патрульный, тщательно выполнял свои обязанности. Кто-то сказал, что лично видел призрака во время несения службы. Мы посмеялись, решив, что, таким образом, нас решили призвать к прилежному выполнению своих обязанностей. Вечером на пост заступил рядовой Иванов. Как я уже сказал, зима в Приморском крае суровая, особенно для тех, кто прибыл из Ульяновска и Самары. Ватники, подбушлатник, тулуп, валенки и шапка ушанка. Передвигаться в этом наряде было крайне сложно, а уж противостоять нарушителю, просто нереально.

Иванов долго мерил пост шагами. Всматривался в темноту, выискивая потенциального нарушителя. Но все было спокойно. Ему стало скучно и холодно. Захотелось курить. Он несколько раз прошел вдоль железного ряда, осмотрелся, и, убедившись, что все в порядке, забрался в кабину старенького Урала. Достав из валенка пачку Петра, он с наслаждением закурил. Вспомнил дом, друзей, жизнь на гражданке. И сразу стало теплее и на душе и в машине. Все бы ничего, если бы не позыв в туалет. Глядя сквозь покрытое инеем стекло, он думал о том, сколько еще сможет терпеть, и понял что не долго. Иванов нехотя выполз из кабины. Предстояло самое сложное. Раздеться. Он пытался справиться с пуговицей на ватниках, когда на плечо легла чья-то тяжелая рука. Рядовой Иванов резко обернулся. Огромная, безликая тень стояла позади него. – Вот он. Черный дембель. – Подумал солдат и медленно потянулся за дубинкой, которую незадолго до этого воткнул в снег. Вдруг, лицо вспыхнуло белой маской на темном фоне. Пустые глазницы, рот искажен хищным оскалом. Казалось, монстр сейчас набросится на него. – Фамилия, солдат? – Прозвучал знакомый, хрипловатый голос. Это был командир батальона, живой и настоящий, а не какой-то бестелесный призрак. И наказал он его по-настоящему. Строевая, физ. подготовка и наряд вне очереди, далеко не самое худшее, что могло с ним случиться. Слухи, что роль призрака играет сам комбат, молниеносно разлетелись по части. Иванов стал героем-разоблочителем, и на свой внеочередной наряд, он отправился с гордо поднятой головой.