Андрей Демьяненко - Самое правильное решение (сборник)

– Сидоров отнял у меня машину и толкнул.

Ольга посмотрела на Сидорова, тот, как ни в чем не бывало, возил машину между кубиками. Прыщик. Пузырь. Маленький, толстенький, круглая рожица с ненормальными глазами навыкате. Неприятный.

– Сидоров, – позвала воспитательница, мальчик обернулся. – Отложи машину и иди сядь на скамейку ближе к углу. Ты наказан.

Мальчик продолжал елозить машиной по полу.

– Сидоров, ты не понял? – Ольга, чеканя слова, продолжала, – Встал и пошел в угол. Девочек обижать нехорошо. Ты меня понял?

Пузырь поднялся и гордо покатился в угол на отсидку.

– А ты куда пошла? Иди, причешись, – обратилась к «одуванчику» Ольга.

Какая же она все-таки замарашка.

Из детства цветными пятнами всплыли воспоминания. Тот вечер они собирались на день рождения к тете Лиде, она делала вкуснейшие торты. Отец с очередной мачехой задержались в квартире, а я выбежала на улицу. Я была пышечкой. Полненькой с пшеничными волосами и кожей цвета рафинада. Одевали меня почему-то в белое и розовое. И тогда я была в розовом платье, белых колготках, розовых сандалиях, в заплетенной и уложенной косе пышный белый бант. На мою беду во дворе не было никого из подружек, только ненавистные мальчишки, которые постоянно цеплялись к моей чистоте. Я не стала отходить от парадной. Но меня заметил Васька. Все внутри съежилось, я приготовилась дать отпор. Драка так драка. Когда мне страшно, я держусь нагло и независимо. Тем более Васька был такого же роста, я могла ему вмазать. Но Васька подошел с цветком белого шиповника.

– Это тебе, – и он протянул цветок.

Я молча спрятала руки за спину.

– Я знаю, что мы с тобой не ладим, что мы тебя дразнили чистюлей… но чистота – это хорошо. Теперь никто не посмеет тебя дразнить.

Он еще раз протянул цветок.

– Что это с тобой случилось? – спросила я и взяла цветок.

– Слышишь, теперь никто не посмеет тебя дразнить чистюлей…

И он толкнул меня, я грохнулась спиной на землю. Кто-то заполз на карачках сзади, я споткнулась и грохнулась.

– Слышишь! – закричал кривляясь Васька под хохот товарищей, – никто не посмеет дразнить тебя чистюлей, потому что ты грязнуля!

Когда вышли отец с мачехой, я стояла у парадной и ревела. Отец брезгливо оттащил меня наверх, выпорол и запихнул в кладовку, упомянув при этом, что вообще-то мое место в мусорном бачке.

Он сам был не очень аккуратен, но требовал аккуратности от других, особенно от меня. В кладовке было темно, пыльно, паучно и пахло мышами. Было страшно. Но еще страшнее стало, когда они пьяные вернулись из гостей и, не вспомнив про меня, начали стонать… Какого я страху натерпелась тогда, почти такого же, как на похоронах мамы. Я была совсем крохой, и сначала не было страшно, казалось, что мама сейчас проснется. Страшно стало, когда я поняла, что ее сейчас закопают…

– Ольга Петровна…

– Да, Леночка.

– Можно с Вами пошептаться?

– Садись, давай пошепчемся, – Ольга невольно залюбовалась, как девочка присела рядом, осмотрела себя, расправила неаккуратные складочки красного платьица, сложила руки на коленях и уставилась огромными широко распахнутыми глазами на Ольгу.

– Во-первых, – заговорщицким шепотом сообщила Леночка, – Сидоров выполз из угла.

Ольга посмотрела, действительно, Сидоров осмотрительно, еще осторожничая, направлялся отвоевывать машину.

– Сидоров, – железным голосом зазвучала Ольга. – Ты наказан.

Сидоров обиженно махнул рукой и покатился обратно в угол, ожидать следующего удобного случая или амнистии.

– Во-вторых, – продолжила девочка, – угадайте, что мне купили?

– Наверное куклу, – предположила Ольга.

– Не угадали, – засветилась от восторга девочка, – мебель для куклы!

– Да?

– Да. Там все-все-все. Ужасно дорогущая.

– Ну, ты довольна?

– Поверьте мне, оно того стоит.

– Я рада за тебя.

– Да, кстати, Володечка Горлик меня заговорил.

– Как это?

– Он ужасно болтливый.

– И как он тебя заговорил?

– Он говорил, говорил, говорил и заговорил. У меня даже голова закружилась.

– Да, он как девочка говорит.

– Хуже, много хуже. Девочки и то столько не говорят. Болтушка.

– Ты не обращай на него внимания.

– А я и не обращаю, сдался он мне. Он бедный и не красивый. А я красавица.

– Да, Леночка.

– Ладно, заболталась я с Вами! – девочка картинно взмахнула ручкой. – Побегу, дел еще невпроворот.

Ольга посидела еще минут пять, тупо прислушиваясь, как мимо скрипит жизнь, как внутри кипит желчь.