Андрей Демьяненко - Самое правильное решение (сборник)

Святослав вытащил отдельно отложенные сотенные купюры и положил в конверт «халтуры», записав после цифру в самодельную ведомость.

– Иди есть, милый, – позвала Кристина.

Святослав жевал бутерброд с ядовито-розовым куском колбасы и слушал щебетание Кристины.

– Представляешь, вчера забыла спросить у тебя на проезд, чуть не осталась в центре. Уже хотела звонить просить, чтобы ты за мной приехал. Потом нашла полтинник за подкладкой пальто.

– Кристи, ты же знаешь, где лежат деньги.

– Да у тебя там столько всяких коробочек, конвертиков, – отмахнулась Кристина. – В них не разберёшься. Ты же потом обижаешься, если я делаю что-то не то.

Святослав достал купюру и отдал Кристи.

– На дорогу.

Хотя Кристина не работала, она часто выбиралась в цент погулять. Красивая женщина и не должна работать, вполне достаточно, что она занимается собой, повышением интеллектуального уровня и дочкой.

– Знаешь, я делала фотографии, мой фот очень плох, надо бы его поменять.

– Нет денег! – заорал Свят.

Святослав вообще никогда бы не накричал на жену, но последнее время в нём натянулись струны, их задевали и они отзывались воплем.

– Что ты кричишь? Нет, так нет. Я же не сейчас. В перспективе, в принципе.

Струны внутри Святослава ещё звучали, но он вымученно тихо выронил «Прости».

Он думал, как бы взять кредит, где бы подработать, чтобы купить Кристи фот, но такая же ситуация была с новым шкафом, шубой и поездкой на Канары.

Свят вышел на улицу, начинался дождь. Все тучи были похожи на людей. Причём людей знакомых, все они лили соломины волос. Святослав распахнул зонт.

«Я похож на верблюда, – подумал он, – на того бедного раздавленного верблюда, как хорошо, что соломины не скапливаются на зонте, а стекают.

Свят улыбнулся. Для того, чтобы кричать «свободная касса», нужно хорошее настроение. А настроение здорово улучшается, если улыбаться.

До метро шёл пешком. Ноги не сэкономишь, а деньги на проезд – можно.

Днём позвонили и попросили выйти и сегодняшней ночью в котельную. «Ну что ж, – решил Святослав, – лишняя копейка не помешает».

Он сменил тысячи специальностей, умел всё, но любила его только работа да жена, а остальное проходило мимо. Несмотря на то, что материальный вопрос вставал с каждым днём все острее, Святослава мало интересовал материальный мир. Но мир материален – вопило всё вокруг.

Вечером он по привычке понюхал выпечку, хотел поздороваться с другом, протягивающем пустые рукава, но вместо приглянувшегося костюма манекен нёс на себе рубашку, жилет и широкие штаны.

Святослав от удивления ухтыкнул. Звукнули внутри струны, неожиданные слёзы хлынули из глаз. Этот костюм действительно уже стал другом. Капли на ресницах делали мир фантастическим, фонари закачали своими соломенными шевелюрами из стороны в сторону: «Что ж ты так? Твоего друга купили…»

«А к чему мне костюм? – подумал Свят. – Сэкономил на костюме».

При входе в котельную – ночную свою подработку – столкнулся с начальником.

– А, Святик, – воскликнул он, – ты напиши заявление на матпомощь. Директор обещал подкинуть тысчёнку.

– Спасибо, Лев Борисович, – поклонился Святослав.

Напарник расцвёл при виде Святослава:

– На десятку, я на кофе занимал, – и протянул мятый червонец.

– Спасибо. Хорошо, – и Святослв подумал, как распрямит десятку и положит в «отданные долги»… А с другой стороны можно и пирожок купить… рядом с пусторукавным костюмом. Нет больше костюма!.. Не к чему стремиться. Можно и пирожок!

Святослав оглядел приборы, внёс показания в журнал и плюхнулся на койку.

Верблюд был жив и весело разглагольствовал о Сократе с собакой, отдыхающей под сенью моря.

Собака тяжело дышала, грустно смотрела, а затем попросила: «Дай в долг десятку!»

В пустынном море, где-то наверху появился кит. Он вынырнул и пустил в небо фонтан.

Не десять, двадцать, – пролаяла собака.

В море всплыл второй кит.

Конечно, я вспоминаю добрым словом всех своих учителей, но как бы я их не вспоминал, русский язык я знаю плохо, хоть и писатель, математику – с трудом, физику – только отдельные разделы, и лишь механику – сносно.

И в данный момент от теоретической механики перешел к практической – работаю механиком.

Учителя своего первого по механике помню отлично. Фамилия Ланда… Имя-отчество… имя-отчество, признаться, не помню. Мы его за глаза Окунем звали.

Вначале первого семестра влетает он в аудиторию, руки потирает.