Иван Розанов - Венера – низкая звезда

– Не вижу в этом ничего дурного… Наверное, так оно и есть, – отвечала Марина как бы в раздумьях и в замешательстве, не понимая, к чему идёт разговор.

– Ну вот, вы молодец. Вы – честная девушка. Честно признались.

– Что вам тут ещё сказать…

– Скажите только: ведь ваш муж на территорию, поражённую гражданской войной, в общем-то, поехал в ожидании некой… денежной компенсации?

– Я лучшего мнения о своём муже.

– Жена и должна о своём мужчине хорошо думать. Вы всё правильно делаете. Будьте со мной честны. Вашему мужу ведь пообещали заплатить за его поездку? Ну же, скажите мне честно. Я никому не расскажу, всё останется между нами.

– Да, моему мужу пообещали…

– Вы дважды честная девушка, Марина. Второй раз честно ответили на непростой вопрос. Простите, что обеспокоил вас. А теперь меня послушайте.

– Может, я пойду? – спросила Марина, потому что уже утомилась. Беседа оставалась для неё непонятной и неприятной, не смотря на личное обаяние Михаила Романовича.

– Погодите ещё пять минуток. Неясно мне, почему те, кто закон охраняет, меньше, чем противники власти, получают.

– Вам что, обидно?

– Нет, мне не обидно. Что вы! Пустое. Мне вообще ничего не нужно. Мне важна моя работа. В том то и дело. Это молодым, нынешнему молодому поколению, пожалуй, слишком многое нужно. Общество потребления – сейчас это так называют. Ведь так? Никогда ничем тем, что имеете, довольны не будете. Таково ваше поколение. Ваша цель – без меры стремиться к чему-то большему.

– Это разве плохо? Вы нас за это осуждаете?

– Нет, ваше дело молодое… Время покажет, что оно, может быть, ещё и правое.

– Михаил Романович, чего вы от меня хотите?

– Чтобы вы послушали меня.

– Я и так вас слушаю.

– Я, откровенно говоря, не понимаю протест молодых, не понимаю ваше поколение, и отказываюсь понимать, почему вам всегда всего мало.

– А у нас разве что-то есть?

– Вы просто не понимаете. Вас наградили свободами в ассортименте, у вас так много возможностей! Но на вас и ответственность большая лежит. Вы созрели в переломное историческое время, и от вашего поведения, я думаю, многое зависит. А справитесь ли? Вот как мне кажется молодёжь ни к чему, кроме большей и большей сытости не стремится. Вот, скажем, начнётся, не дай то бог, большая война, что вы, Марина Петровна, будете делать как гражданин?

– Не знаю… – ответила почему-то именно так девушка.

– Не знаете вы? Вот в том то и дело, что не знаете. Что толку от ваших интернетов, речёвок, протестных акций? Вы защищаться-то не пойдёте, если что-то не дай боже, серьёзное случится. Так и будете сидеть в своём любимом кафе, поедая свои любимые шоколадные маффины, попивая любимый ванильный кофе, взяв столовые приборы в руки неправильно, рассуждая о том, как же здесь жить плохо – пока гусеницы танков не разобьют окна кафе.

Марина чувствовала себя вконец разбитой, ей нечего было ответить, а хотелось ей одного – поскорее уйти восвояси. Но Михаил Романович решил, что называется, «дожать». Он продолжил свой монолог, руководствуясь какой-то странной, одному ему понятной, логикой.

– Знаете, что напоминает мне ваше поколение?

– Что же?

– Поколение двадцати-двадцатипятилетних напоминает мне некое племя, которое всю мораль отбросило, никто не остался невинным, а до продления рода дело у них так и не дошло… Оно осталось по недоразвитости своей, извините меня, бесплодным. Бесплодие без невинности, я бы это так образно озаглавил. Я сейчас не только о продлении рода говорю, чтобы вы понимали. Я о наследии как таковом…

Марина не придала значения этой фразе, и не провела параллели с венерической болезнью её мужа, сделавшей его неспособным к продленью рода. Не обиделась и не расстроилась она, услышав о бесплодии. Бесплодие мужа было для Марины закрытой темой – эту деталь совместной биографии изгнала она из своей головы окончательно и бесповоротно.

– Вы считаете, наше поколение не оставит наследства вообще никакого?

– Сбежите от истории в никуда. Да, я так полагаю, так и выйдет.

– Интересное у вас мнение, Михаил Романович. Странной вышла наша беседа, но мне интересно было вас послушать.

– Разве?

– Да.

– И даже подумаете обо всём, что я сказал, обо всём этом?

– Завтра я подумаю об этом, – Марина натянуто улыбнулась, в глазках её блеснул на секунду лукавый огонёк.

– Что ж, спасибо вам за внимание, и простите, что я вас задержал. Простите, визитной карточки у меня, в отличие от вас и вашего мужа, у меня нет…