Алексей Янкин - Путь домой идет через болото. Часть 3

Небо затянуло набежавшими вдруг тучами и левее, совсем невдалеке, засверкали всполохи молний, загрохотали громовые раскаты. Иной раз я непроизвольно вжимаю голову, так как впечатление такое, словно молния бьет прямо в тебя. Но дождя вслед грозе так и не последовало. Через полчаса тучи разогнало. Гром какое-то время еще погромыхивал, но все дальше и дальше от нас, пока вообще не затих вдали. Небо стало чистым. Напуганное было солнце со смущенной усмешкой поглядывало сверху.

Постоянное напряженное внимание спутников передавалось и мне. После недолгого привала пошли дальше. Понятно, что Архип хочет засветло пересечь низину. Тревожного ощущения добавляла и окружающая природа – массивные ели раскидывались вширь лохматыми подолами, полностью перекрывая видимость уже в десяти шагах. Казалось, что под каждой распластанной вдоль земли еловой лапой прячется дикий клыкастый зверь, который только и ждет момента, что бы бросится на тебя. Именно только на тебя, выхватив из общего строя. То и дело путь преграждают ручейки с низкими топкими берегами либо сплошные завалы падших деревьев. Наконец мы вышли на небольшую полянку на несколько возвышенном месте и устроили привал. Все расселись на земле, один Силантий остался стоять. Он по-прежнему внимательно всматривается в чащу, изредка протяжно втягивая носом воздух. Несмотря на свой немолодой возраст это был человек недюжинной силы, что выказывалось в каждом его движении, неторопливом, уверенном, полным скрытого достоинства. К нему подошел Архип и они о чем то мрачно принялись беседовать. Седобородый так же стал принюхиваться, совершенно как животное, спешно и настороженно. Вслед за ними поднялись и остальные. Из беглых фраз, которыми перебрасывались мои спутники, я понял, что они учуяли запах гари. Я так же встал. Да, определенно тянет дымком. Я поначалу подумал, что путники обеспокоены тем, что в их владения проникли чужаки, но тут же Архип развеял эту гипотезу. Он бросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Тайга горит. Быстрее.

Все мигом повскидывали поклажу и вслед за старшим быстрым шагом направились в сторону от первоначального направления пути, держась по ветру. Вскоре запах горящего дерева стал настолько отчетлив, что уже не оставалось никакого сомнения в том, что где то совсем близко бушует огромное пламя. «Верхами идет» ни к кому не обращаясь бросил Федор. А еще минут через пятнадцать со спины потянуло белым дымом. Мы уже бежим. Дым становится все гуще и ядовитее. Я не понимаю куда мы несемся. Сизые удушливые клубы заволакивают небо и закрывают солнце. Мне кажется, что отчетливо слышен треск скачущего совсем рядом по нашим следам огня. Я не знаю, может ли быть что-либо страшнее и неотвратимее таежного пожара, перекинувшегося в кроны деревьев. Когда у тебя не остается никакой надежды на спасенье и ты отчетливо понимаешь, вот сейчас, еще через несколько минут, ты погибнешь. И смерть примешь ужасную и мучительную. И от тебя ничего не зависит. Ты не можешь даже попытаться противостоять огню, как противостоял бы напавшему зверю или уносящему тебя потоку воды. Ты не сможешь убежать от него, потому что некуда. И потому что несется он, подгоняемый ветром, со скоростью летящей птицы. Везде, везде вокруг его пища и он с жадностью поглощает её, обгоняя тебя то справа, то слева. Перекрывает тебе один путь, другой. Играя с тобой, насмехаясь над твоими жалкими потугами. Он то знает, что ты никуда от него не денешься. И твоя воля слабеет, решимость с каждой минутой тает, словно кусочек льда в горячей воде. Хочется просто лечь и покорно принять судьбу.

Тем не менее Архип упорно держится выбранного направления и его спокойствие придаёт уверенности другим, не давая охватить наши души панике. А раскаленный ветер крепчает. Он завивает над головами тучи черного дыма. Слева проблескивают языки пламени. И когда я уже окончательно прощаюсь с жизнью, мы выскакиваем на берег неглубокой, судя по бурлящей поверх камней воде, но весьма широкой реки.

Теперь стало понятно, куда с таким упорством вел нас седобородый. Все, не дожидаясь команды, бросаются в воду. Другой берег тоже заволакивает дымом. Не дойдя и середины реки, я теряю его из вида. Благо стремительное течение, бьющееся буруном о мою левую ногу, не дает сбиться с пути. Я давно уже не вижу своих спутников, только сквозь треск иногда слышится их надсадный кашель, но и он вскоре теряется среди гула злобно бушующего пламени. Задыхаюсь. Из легких выходит дым. Меня начинает рвать, что приносит некоторое облегчение. Огонь остался на том берегу! Ему не под силу перескочить ту сотню – полторы метров, что вдруг встала пред ним. Вот он, единственный враг, которого ему не победить. Архип знал это и вел нас к реке, понимая, что она – наш единственный шанс на жизнь.