Вячеслав Прах - Женщина с портретом на коже

– Ляля, Лялечка, помоги мне.

Рыжеволосая, смешная и такая теплая. (растерянно забежала к ней).

– Что случилось, моя дорогая?

– Я знаю, ты мне не поверишь. Но я снова видела бабушку, она стояла над кроватью и смотрела на меня. Я так испугалась.

(обняла, как ребенка, которого у нее никогда не было).

– Тише, милая, тише. Наши родные иногда навещают нас. В этом нет ничего страшного. Тише! Они всегда приходят такими, какими мы запомнили их.

– Я больше не хочу, чтобы она приходила.

«Как я тебя понимаю». (не сказала этого вслух).

Тишина. Озеро. Сад. Тишина. Новое утро. Сад. Озеро. Тишина.

Уже третий день бессонница тревожила ее сон. За все это время снотворное не подводило ни разу. Кроме трех этих дней. Все дело в том, что молодой человек, который подсел тогда в саду на скамейку, на днях подошел к ней еще раз. Его просьба была очень странной.

– Вы позволите мне рисовать на Вашем обнаженном теле?

Все это предложение Ляля разобрала по словам. Чтобы найти в нем тайный смысл. Вслушивалась между строк. Очевидно, он хотел сказать что-то другое.

– Что, простите?

– Вы меня верно услышали.

Ляля никогда бы не согласилась исполнить такую просьбу. Будь он самым обаятельным мужчиной на земле. Будь он гениальным художником. Никогда. Табу!

– Я готова стать твоим холстом.

Страсть. Это была страсть. Такая глубокая, непознанная ранее. Жажда познать что-то новое, такая губительная жадность к краскам. Он рисовал на ее шее. Уверенно, твердо. Мазок кистью – и она живая. Его эмоции, слияние ее красивого, желанного тела с его вдохновением. Она наслаждалась собой. Чувствовала каждую линию. Его возбуждение. Запахи. Вдохи. Она была в его плену.

Его тело впитывало в себя живую картину. Он вливался в то, что писал. Видел, как все его образы проходят через него. Растворяются в теле. Целовать раскаленное солнце, оно ее грудь обжигало. Целовать ее шею, шею лебедя белого. Целовать ее перья. Он открыл ей глаза…

Эта ночь останется вечной. Она запомнит ее навсегда.

– У тебя действительно шизофрения?

– Да.

– И ты слышишь голоса?

– Нет, – рассмеялся.

(пауза).

Их тела были в краске. Их лица, руки и даже губы. Разноцветная простынь. Черно-белые сны.

Его выписали утром, а Ляля в это время спала. Прощания не было. Не было того заветного поцелуя в лоб и той тайной искры «остаться».

Как бы безумно это ни звучало, но факт оставался фактом. Его вылечи, а ее нет.

– Прощай, Ляля.

(тихо захлопнулась дверь).

Когда она проснулась, на подушке возле ее лица лежало большое лебединое перо.

***

1.

«Здравствуй.

Я ночь провел у твоих окон, надеялся, что вдруг загорится свет. Ты подойдешь к окну, я увижу тебя и на душе станет спокойно.

Март».

«Здравствуй, Ляля.

Я стучусь каждый день. На меня жалуются твои соседи. Говорят, что давно не видели тебя. Я принес еды. Возьми, я поставил под дверь. Обещаю больше тебя не тревожить.

Можешь не благодарить.

Твой, Март».

«Ты уехала из города? Где ты? Напиши мне свой адрес. Прошу, дай мне короткий ответ.

Хочешь, я приеду и отвезу тебя во Францию. Ты полюбишь Париж, увидишь другой мир и губы твои станут теплее. Твои глаза станут чище, я буду беречь твои слезы. Ревновать к проходящим мимо французам и все время тебя целовать. Ты забудешь обо всем, мы увидим весь мир. В каждой стране мы оставим роман. Талантливой, яркой художницы и самого счастливого писателя. Прошу, дай всего один шанс.

С нетерпением жду ответа. Уже представил, как буду целовать твое письмо.

Март».

2.

Женское любопытство настолько капризно, что Ляля без боя ему поддалась. Вечером незаметно она пробралась в архив, без ведома заняв ключ на посту дежурного. Ей хотелось знать больше о нем.

Та информация, которую ей удалось раздобыть, несколько удивила Лялю. Он выглядел старше своих двадцати двух. И с диагнозом он соврал. У нее никак не укладывалось в голове его поведение. Пусть его просьба была странной, пусть с виду он бледен, тоще-больной и не располагает к себе ни на шаг. Но шизофреников Ляля представляла себе совсем по-другому. Полумертвыми, не принадлежащими собственному телу, и постоянно в бреду. Этот же был совершенно другим.

– Линда, небо мое, я покидаю тебя.

– А когда ты вернешься?

Ляля так не хотела ей врать.

– Спасибо тебе за прогулки. За долгие вечера и короткие ночи. За молчаливого, верного друга, который останется в моей памяти навеки. Я буду вспоминать тебя добрым словом. Я так благодарна тебе!