Алексей Бруев - Отражение иллюзий

– Сейчас я в буквальном смысле пустил целое состояние по ветру.

– Кому-то сегодня должно было повезти. Будем считать, что сегодня повезло тебе. Куда едем дальше?

– Чего спрашиваешь? – Ответил я, – все как всегда, поехали из этого города, вперед за удачей…

Капля жидкого стекла, упавшая с выдувальной трубки, в один миг превратилась в бесформенную и никому не нужную массу. Погибнув под сапогами мастера, она потеряла внутренний смысл, погасла как любовь в чреве разврата, оставила после себя только жалкий намек на то, что могло случиться с каждым, но не случилось. Всякий, кто соглашается на постепенную, медленную гибель, обрекает себя на безвестность и ничтожность. – Именно поэтому, каждый стеклодув знает, что готовящемуся стеклу нельзя остывать медленно. Знал эту истину, пожалуй, лучше других и великий мастер стеклянных дел – стеклодув Иоганн. И это знание уже много лет его тяготило. С каждым годом он все четче осознавал временность своего существования, физические недуги все чаще заходили к нему в гости, будто готовя его к какому-то неприятному известию. Сам он внутренне был готов уйти из этой жизни естественным образом, но внутренний голос говорил, что в этом мире он не должен уподобиться бесформенному куску стекла, бессмысленно погибнуть под сапогом Творца…

Мир «за стеклом» сильно отличается от мира «до стекла». – Мира без стекла не существует. Сущность в Мире постигается через стекло или благодаря стеклу. И в этом смысле, стеклу принадлежит не последняя роль в познании. Все самое удаленное и все самое малое мы стараемся разглядеть через стекло. Кривое стекло рождает кривые образы и мысли. Когда Иоганну было пятнадцать лет, он посмотрел через стекло на звук, и увидел музыку. Подобно Галилею, наблюдавшему через телескоп за звездами, Иоганн открыл внутренний мир звучания внешних предметов через отражение в стекле. Рассматривая и сочиняя мелодии, он стал музыкальным философом. С тех пор Иоганн стал композитором и стеклодувом, сам не зная, что является причиной чего. Часами, а иногда и целыми днями, Иоганн сочинял музыку в своей мастерской, выдувая чаши, кубки, вазы и бокалы и только резкая боль в глазах иногда останавливала его. Его музыка становилась настолько прекрасной, что наполнялась истиной столь же легко, как сделанные им бокалы наполнялись вином. У слушающих его мелодии не оставалось сомнений, что Бог давно отказался от слов в общении с людьми, остановил свой выбор на музыке, что музыка и есть выражение мыслей самого Всевышнего.

Прошли многие годы, десятилетия. За это время Иоганн сочинил сотни гениальных произведений, сотворил сотни стеклянных изделий и в дань достигнутому – полностью лишился зрения. Он был прикован к постели, но чувство невыполненного долга, неразгаданный тайны не отпускало его к Главному композитору Вселенной. – Одна ваза, самое красивое его творение, было им не описано в нотах, стояла день и ночь у изголовья его кровати в качестве последнего задания судьбы. Иоганн чувствовал, что именно благодаря этой вазе его творения обретут бессмертие, но где и как это произойдет, он не понимал. Маэстро и мастер в одном лице всеми силами мысли, титаническими усилиями пытался переложить изображение вазы на музыкальный лад, но в мелодии чего-то не хватало, Час за часом, день за днем в темной зашторенной комнате он диктовал свои вдохновленные откровения…

28 июля 1750 года в 9 часов вечера произошло чудо. К Великому магистру вернулось зрение, он осмотрел свою спальню, нашел взглядом рядом стоящую вазу, взял ее в руки, попросил принести записи последних продиктованных им фуг. Словно художник он смотрел в записи и на вазу, на вазу и в рукописи, будто сравнивая копию с оригиналом, что-то бормотал себе под нос. Потом громко сказал: «Я так и знал!», – на последней странице написал заглавными буквами: «BACH», что на языке нотной грамоты того времени означало звукосочетание: «ре, до, ми, си» и фамилию автора одновременно. Я назову это произведение «Вот я стою перед Твоим троном». Свет погас… Через пятнадцать минут великого композитора не стало…

Иоганн Себастьян Бах. (Портрет 1746 г., художник Элиас Готтлоб Хауссманн. Лейпциг)

***

Часто в обыденной жизни мы наталкиваемся на предметы, которые являются отражением наших мыслей, спотыкаемся о воспоминания, падаем в лужу собственных иллюзий, читаем друг другу стихи. Миф о потаенности бытия для нас давно превратился в суеверие. Астрологическому прогнозу мы верим больше, чем настенному календарю. Мы не знаем, что такое настоящее чудо.