Юрий Селуянов - Cказки о будущем

Например, этруски – это тоже росы, и стали они враждовать за власть между собой – так и сейчас живут.

– Почему так всё происходит? – с любопытством спросил я.

– Нет истинной веры, нет единого народа, значит, и мира быть не может, – угрюмо ответил монах.

Под впечатлением от сказанного, мы отправились на своё судно. И вот настал день отплытия. Полдень.

Яркое солнце. Мы ожидали монаха с Ромейцем и Барсеком. Монах пришёл с большой сумкой и спросил:

– Где воины?

– Они не пришли, – тотчас ответил я.

Вдруг на причале мы увидели бегущего посыльного мальчишку. Мы его, конечно, узнали – это слуга Николоса. Он, задыхаясь, сказал нам:

– Быстрее, там, в таверне, Ромеец разборки учинил с наёмниками ростовщика. Они не отдают Лию!

Я с Иваном и Добровоином убежал в таверну. Войдя в неё, мы увидели, как на полу лежали два наёмника ростовщика, ещё одного Ромеец держал за шею и говорил угрожающе:

– Дать тебе деньги сейчас? Я тебе дам! Отобрали землю, так вам ещё и денег? – и тряс наёмника, да так, что тот ничего не мог ему ответить.

Барсек, в свою очередь, сидел на лавке, держа за волосы другого наёмника, и приговаривал, то опуская в тарелку с похлёбкой лицо наёмника, то поднимая:

– Хочешь есть? Так ты покушай! Жри, собака! Вкусная похлёбка!

Похоже, тот был уже без сознания, но Барсек этого не замечал. Хозяин таверны Николас орал:

– Хватит! Бегите! Сейчас караул придёт – вас опять в цепи закуют!

Барсек с Ромейцем, увидев нас, отпустили наёмников, те сползли на пол таверны. Взяв большие круглые щиты, нагруженные доспехами и оружием, воины подняли их себе на голову и быстро, со словами: «Пошли скорее!» вылетели из таверны. Иван взял под локоть Лию и повёл её за нами.

Я смотрел на воинов: Ромеец был одет в кожаные доспехи, как римлянин; Барсек шёл в штанах, в кожаном жилете с мечом наперевес на плечевом ремне. На голове у него была широкая повязка, к которой сзади был прикреплен соболиный хвост.

Несмотря на внушительный груз на головах, шли они мягко, быстро, и мы за ними с трудом успевали.

Вдруг из-за угла дома нам навстречу приблизился караул из трёх воинов со щитами и мечами. Мы с Иваном приготовились к неожиданностям, но караул, обращаясь к воинам, возгласил:

– Приветствуем тяжёлую пехоту!

– Вы теперь куда? – спросил воинов статный караульный.

– Мы уплываем в дальние края, нас теперь долго не увидите, – ответил Ромеец. Немедленно ускорив шаг, мы пошли на свой корабль.

Наше судно отчалило и потихонечку двигалось на запад. Ветер был почти попутным. Несмотря на наш большой груз, я оценил дополнительно установленные паруса: наше судно двигалось значительно быстрее. Так и прошёл первый день плаванья. Добровоин, окликнув меня, показал на горизонт, и я увидел тёмное небо, понял: надвигается шторм.

– Так, все готовимся к шторму! – что было силы проорал я и продолжил: – Убрать все паруса, проверить крепление груза. Все – в трюм! Добровоин с Алексеем и Дмитрием – ко мне, быть у штурвала и привязаться верёвками, да так, чтобы легко можно было освободиться от своего крепления.

Первые порывы ветра ударили нам в лицо, судно стало разворачивать боком к волне. Нас настигала страшная буря, ливень уже в полную силу хлестал по судну и усиливался с каждым порывом ветра.

– Алексей, Дмитрий, бегом к Мореходу, выравнивайте судно к волне носом, а то нас перевернёт! – прокричал Добровоин.

Мы с большим усилием крутили штурвал и выравнивали судно носом к волне. Получилось, но буря только усиливалась, и наш корабль стало сильно наклонять то влево, то вправо, каждый раз судно зачерпывало воду с бортов.

– Добровоин! Руби! Руби мачту! – прокричал я.

Он, пробираясь по боковому канату у борта, добрался до главной мачты и с большим усилием срубил главную мачту с парусами. Мачту мгновенно унесло в море, а Добровоина зацепило за мачтовый канат, и он скрылся за бортом судна. Судно, к которому был прикреплен канат, стало сильно кренить на правый борт. Я хорошо знал Добровоина: он был не только воином, но отличным мореходом и никогда не сдавался.

– Режь канат, иначе мы все погибнем! – кричал я изо всех сил.

Он болтался на канате, то опускаясь в воду, то поднимаясь снова и снова. Наконец он сумел ухватиться за канат руками, достал свой засапожный нож и с остервенением стал пилить и резать неподдающийся мокрый канат. Получилось! Судно перестало крениться. Добровоин болтался, держась за канат, и пытался залезть по нему на судно, но его попытки были тщетны. К нему немедленно подоспели Алексей и Дмитрий и с большими усилиями вытащили его. Он совсем выбился из сил, потерял сознание. Увидев это, я крикнул: