Елена Мартиди - Дневники Танго

Наверное, я правильно прочла замысел танца. Потому что изменилось все. Он отвез меня к себе. Долго ласкал. Я млела. И в первый раз так любовалась мужчиной, который так любуется собой. Шоу одного актера продолжалось, сменились только костюмы и декорации. Он был просто восхитителен без одежды – немолодое тело, которое дышит юностью и жаждой жизни. Он хотел быть лучшим милонгеро. Даже в постели. Даже после секса, когда приносил мне кофе в постель. И он действительно был бы лучшим. Если бы чуть меньше хотел этого и чуть меньше об этом думал.

А на мой вопрос, сколько я должна за урок, он шутливо сказал, что мы рассчитались. Вот уж не думала, что когда-нибудь буду платить постелью за танец…

Мы разбираем стили танго-танцев. Их, конечно, гораздо больше чем три. Но на уроках, для простоты, делят именно на три основных: классическое танго, танго-вальс и собственно милонгу.

Классическое танго вопросов не вызывает, в его основе – все движения, которые мы проходим на уроках. Есть в этом разделе два подраздела: истинно аргентинское танго, то есть социальный танец, и бальное танго. Первое отличается более сложной мелодией: это замысловатые переливы четких ритмов и грустных тягучих мотивов. Второе обладает простым, ярким ритмом, который подчеркивают ударные.

Совершенно особый стиль – танго-вальс: что-то среднее между двумя этими танцами. Дело в том, что в то время как Аргентина отправляла по всему миру посылки с танго, с этой страстной, взрывоопасной начинкой, в Европе царствовал вальс. И брак двух танцев оказался взаимовыгодным: Танго получила вход в высшее общество и роскошное наследство, а Вальс, серый, изможденный гемофилией принц – свежую здоровую кровь и всплеск эмоций.

Милонга. Очень странное для русского уха слово. Означает сразу две вещи: бал, где танцуют танго, и разновидность танца. Каких только определений танцу-милонге я не встречала: веселое танго, фольклорный танец, народный, крестьянский. Именно этим словом когда-то назывались аргентинские народные песни и пляски. А по некоторым данным, еще раньше африканцы называли милонгой слова, болтовню. Так или иначе, в милонге нет места душевному надрыву: и музыка, и текст песен имеют легкомысленный характер. А исполняют ее на самых разных инструментах – начиная от расчесок и бумаги, флейты и скрипки и заканчивая самыми смелыми аранжировками, включающими в себя и аккордеон, и гитару, и синтезаторы. У Антона же милонга особенная. Свой актерский талант, свою игривую натуру, свое виртуозное мастерство он лучше всего раскрывает именно в этом танце. Наш учитель иногда называет его хулиганским и в разгар демонстрации движений может шутливо воскликнуть: «Опа!» Так или иначе, милонга – танец с быстрым ритмом, маленькими шагами и движениями с удвоением. На мой взгляд, милонга удается новичкам хуже всего. Правильно услышать музыку – сложно, еще сложнее – попытаться попасть в ритм, а уж уловить необходимую легкость и беззаботную выпендрежность и вовсе поначалу не удается.

Мы с Виталиком после стилей танго-танцев разбираем стиль наших отношений. Когда-то мы сблизились не из-за любви с первого взгляда. Не из-за пьяного знакомства. И даже не из-за того, что вместе работали. Причиной его интереса ко мне была не моя фигура. Не мое лицо. Не мой ум. Не мои амбиции. Не мои таланты. Его заинтересовала моя фамилия. Виталик, грек с родословной и красивой фамилией Фантахидис, решил, что барышня Елена Мартиди – наверняка тоже чистокровная гречанка. Не насторожили даже моя светлая кожа, пшеничного цвета волосы и зеленые глаза. Впрочем, когда зашел разговор о моей национальности (а корни такой экзотической фамилии я, девушка с ярко выраженной славянской внешностью, выяснить так и не смогла), было уже поздно. Мы к этому моменту поняли, что нам хорошо в постели и даже иногда – хорошо вне ее. В общем, сначала между нами была, наверное, милонга.

Не сказать, чтобы мы с Виталиком были всегда верны друг другу. И не сказать, что у нас была свободная любовь. Но мы всегда закрывали глаза: я – на его неотложные дела, он – на мои внезапные исчезновения.

Однако же тема наших других жизней, отдельных от той, которую проживали мы с Виталиком во время наших встреч, практически не обсуждалась. А в этот раз меня потянуло на откровенность. И к ужасу моего друга я, не стесняясь, рассказала все, как было. Так легко и непринужденно, но в то же время плавно и неспешно, выверяя каждый свой шаг, течет танго-вальс.