Елена Мартиди: Дневники Танго

Спустя пару месяцев нехитрых занятий мы с Виталиком решили испытать себя на милонге. Мест, где в Москве можно потанцевать аргентинское танго, оказалось сразу несколько: приблизительно по одному клубу на каждый день недели, так что попробовать свои силы можно в любой момент. Из доступных для новичков (а позже я выяснила, что есть еще и доступные только узкому кругу тангерос) самый уютный и симпатичный – клуб «Марипоса» предлагал потанцевать в воскресенье. И мы с этим предложением согласились.

Договорившись со своим партнером по телефону о том, как будем выглядеть (в этот вечер мы сошлись на черно-белом дресскоде), я принялась за сборы.

Одни говорят, что лучше учиться на чужих ошибках. Другие – что так, как свои собственные, ничто не научит. Так или иначе, после той первой милонги урок о том, что начинать собираться надо с туфель, я усвоила отменно.

Я достала из шкафа любимое черное платье с глубоким вырезом, окантованным белым шелком, и решила, что ничего другого надевать на премьеру не хочу. Часы на белом лаковом ремешке, маленькая черная сумочка. Что же могло быть лучше, чем черно-белые туфли с острыми носками и без пятки! Картина в зеркале настолько понравилась, что я совершенно не задумалась о практической стороне вопроса.

Клуб, в котором нам предстоял первый выход в свет, весьма популярен в московском танго-сообществе, – там появлялись все уважающие себя тангерос.

Я запретила себе бояться и сказала так: пусть мы новички в танце, зато – молодые и красивые, эффектно одеты и хорошо друг с другом смотримся.

Но, признаться, я с самого начала искала глазами Антона. И взгляду не пришлось долго блуждать в поисках его среди множества незнакомых людей. Антон был за пультом. Оказывается, иногда он не только танцевал, но и диджействовал. Таким образом, решила я для себя, попробовать себя в деле удастся только с Виталиком – на предложения других мужчин я согласиться не решилась бы. Впрочем, как потом выяснилось, чужие мужчины почти никогда не приглашают новеньких барышень, которые приходят со своими кавалерами. О том же, что существует целый сложный ритуал приглашения на танец, включающий обмен взглядами и иногда улыбками, а только потом, причем далеко не всегда, – словами, я узнала далеко не на первой милонге.

Ну а в тот вечер я просто улыбнулась Антону, увидев его за пультом, и помахала рукой. И он, к моей несказанной радости, тут же оставил пульт и пригласил меня танцевать. Виталику минут пять назад позвонил кто-то, как всегда очень важный, и мой друг удалился на улицу решать проблемы.

Видимо, в полутемном и многолюдном клубе даже опытный тангеро не всегда способен разглядеть обувь той, с кем собирается танцевать. По крайней мере, думаю, если бы мой учитель оценил всю сложность момента и мою полную неосведомленность в вопросах сборов на милонгу, катастрофы можно было бы избежать.

Наш первый танец не заклеился уже с первых шагов: мои остроносые туфли то цеплялись за брючины партнера, то мешали мне самой. Сосредоточившись на том, чтобы не задеть Антона мысками, я потеряла контроль над пятками, и туфли начали то съезжать набок, то вообще соскальзывать с ног. Ну а все это вкупе, плюс смятение и неуверенность, напрочь выбило меня из колеи и не позволяло выполнить даже самые простые фигуры. Единственной частью меня, которой удалось сохранять видимость благополучия, оставалось лицо. Хотя я в ужасе думала, что будет дальше.

Антон, видимо, решил приободрить партнершу и нежнее и ближе прижал к себе. Сколько радости доставила бы мне эта близость до или после злосчастного вечера под названием «Неудачные туфли»! Он был так близко, держал меня так уверенно-мягко, так красиво и элегантно исполнял свою партию… Наверное, мы были бы красивой танцевальной парой. Но не в этот вечер. Как объяснить, что все дело в чертовых туфлях, когда во время танца и разговаривать-то не принято? Да и глупо идти по пути плохого танцора, которому вечно что-то мешает.

Антон еще позвал меня на второй танец (согласно этикету милонги, танцевать в одной паре принято по четыре танца), сам при этом, видимо, уже понимая, что сегодня со мною каши не сваришь. Второй танец не исправил ситуации, а только ее усугубил. Улыбалась я уже из последних сил, и от пытливого взгляда со стороны не ускользнуло бы состояние беспомощности, которое меня охватило. Но вот наконец музыка замолчала, и Антон вернул меня Виталику, который уже вдоволь наговорился по работе и с интересом разглядывал мои попытки потанцевать.