Андрей Дорофеев - Шахматы

Лежащими, разбросанными по земле там и тут, оказалось несколько человек, или, точнее, гуманоидов. Ролекс наклонился к одному и проверил пульс, глаза, сердце.

– Глухо, – сказал он, – никаких следов жизни, нет разложения, нет намеков на насильственную смерть.

– Ролекс, дорогой, – Лиза подошла сзади и положила руку ему на плечо, – Не забывай, где мы – в моей памяти.

Разложения нет, потому что время пошло здесь десять минут назад, это же одна из картинок. А насчет смерти – они не умерли, точнее… Умерли уже миллионы лет назад в неизвестных нам обстоятельствах. Это же копии тел того времени. Они и не были живыми. Мысль человеческая и ее производные – приборы и машины, и человеческая память в том числе – могут легко сделать копию материальной вещи. Но ни один волшебник в мире никогда не сможет скопировать Жизнь, живое существо. Так вот какими они были, Экваторианцы!

Последняя сентенция относилась к шести телам, лежащим на коричневой земле рядом с дорогой, по краям заметенной таким же коричневым песком.

Тела экваторианцев только отдаленно имели отношение к гуманоидным. Тело ростом метр тридцать – метр пятьдесят, тонкие и хилые конечности зеленоватого цвета, с узловатыми суставами, на концах которых находились такие же длинные и худые пальцы. Как и у человека, их было пять на одной руке.

Лиза поразилась – как они ходили на таких ногах, как брали тяжести? Казалось, руки должны были переломиться как тростинки под весом в десяток килограммов.

На лице, таком же зеленоватом, как и тело, совсем не было волос, но очень выделялись глаза – они были очень большими, миндалевидными, словно подернутыми какой-то тонкой пленкой. Лиза сначала не могла разобрать, что в них такого нечеловеческого и пугающего для нее, а потом поняла – в глазах не было зрачков, они были темны и таинственны, как глубокий омут. Что в них таилось? Человеку не разгадать.

Ресниц и другой растительности на голове, держащейся на тоненькой детской шейке, не было.

Но пора было двигаться. Нильгано, по долгу службы отвечавший за безопасность, догадался осмотреть тела, и в хламиде зеленого же цвета было найдено оружие – небольшая, в пять сантиметров длиной трубочка, вставлявшаяся в хрупкие пальцы с помощью нескольких отверстий на ее держателе. Она оказалась неплохим бластером, тут же опробованным на близлежайшем столбе. Столб выдержал и не упал, но теперь сбоку в нем зияла дымящаяся черная пропалина, из-за чего он стал напоминать подрубленное дерево.

Группа взяла сразу шесть бластеров и отправилась по дороге, что нитью Ариадны вилась и уводила вдаль, в постройки.

Дома оказались не домами, а вышками, оплетенными арматурной сетью. Материал, из которого они были сделаны, поразил ребят – это была какого-то рода пластмасса, но когда Ролекс попробовал пробить бластером вход вовнутрь, материал почернел и чуть оплавился, но не сдался! А температура бластерного удара была, по оценке Макса, не менее четырех тысяч градусов.

В поисках жилого или административного комплекса Ролекс, Лиза, Макс и Ник побродили по базе полчаса. На их пути вставали все новые желтого цвета колонны, увитые металлом, словно плющом. Между ними проходили металлические улицы, на которых в металлических же углублениях стояли усовершенствованного вида вагонетки с металлом.

Вагонетки были в метр высотой, причем состояли из одного кузова, не имея ни панели управления, ни колес. Ролекс на минуту остановился и внимательно посмотрел под низ кузова одной из них, а потом вылез озадаченный.

– Скорее всего, они не ездили по этим колеям, а летали над ними. Энергия, скорее всего, подавалась дистанционно. Господи, это же революция в технике! Но, видимо, произошло отключение энергии, и они просто осели там, где стояли. Не из-за того ли взрыва?

Подтверждение ждало их на следующей линии. Огромная круглая постройка, метров тридцать-сорок в диаметре, была похожа на только что извергнувшийся вулкан и одновременно на сгоревшую почти дотла свечку, увеличенную в тысячу раз. Чудовищный взрыв расплавил все, что было внутри и сверху здания, и потоки красно-черной обгорелой пластмассовой лавы, тошнотворно воняя, застывали, еще подрагивая пузырьками, по всему пространству прибашенной площади.

Большинство материала было расплескано силой взрыва по ближайшим башням, и оглянувшись, можно было заметить тридцати-сорокаметровые ошметки стен, прилепившиеся к ажурной сетке, обвивающей башни, и гигантские полуметровые пластмассовые капли, что недавно скатились и застыли на фасадах.