Ирина Рудь - Солнышко моё

– Да, да! Только суровых зим давно уже не было, а лето началось весной. Глядишь, так скоро и пальмы начнём в открытом грунте высаживать и питаться будем собственноручно выращенными финиками и бананами, – Саня глубоко затянулась и, выпустив дым кольцами, снова стряхнула пепел.

– Сашка, прекрати! Сколько можно говорить! Там же бабульки на солнышке греются, а ты им пеплом головы посыпаешь.

– Это не пепел, а долгожданные осадки, пусть наслаждаются, – и, затянувшись в последний раз, она щелчком выбросила окурок во двор.

– Шурик, слезь, пожалуйста, с подоконника. У меня сердце заходится, когда ты за борт перевешиваешься, – Маша сказала это так умоляюще, что Сане пришлось спрыгнуть и пересесть на табурет.

Почти четверть века назад, первого сентября, они впервые встретились на школьном дворе. Оказавшись в одном классе, они оказались ещё и за одной партой. С тех пор подруги стали более близкими и родными друг другу, чем подчас бывают кровные сёстры. Детские проказы, летние лагеря, первые влюблённости – всё у них было общим. После школы обе обзавелись мужьями и детьми, сообща воспитывали и тех и других, и, улучшая жилищные условия, обе семьи заселились в один дом. Теперь они жили в соседних подъездах, виделись по сто восемьдесят раз на дню, их дети искренне считали друг дружку кузенами, а мужья вместе сбегали на рыбалку. В школе их прозвали Шурочка и Мурочка, а ещё короче – Шуры-Муры. Школьные знакомые так звали подруг и по сей день, хотя не переставали удивляться, что столь несхожие люди так долго дружат и дружба эта с годами лишь усиливается. Но не зря говорят – противоположности сходятся. Ни рациональная, спокойная Маша, ни сверхэмоциональная, взбалмошная Сашка не могли жить врозь. Они нуждались друг в друге, как пересохшая почва в проливном дожде.

– Что случилось, Саша? – спросила Марья, протягивая подруге свежесваренный кофе с аппетитной кремовой пенкой. – Опять Димасик загулял?

– Нет, всё на самом деле в порядке. Во всяком случае, как всегда – ни лучше, ни хуже.

– Санечка, ну я же вижу, что ты сама не своя. Улыбаешься через силу и раздражаешься через слово. Если не Димка, то какая муха тебя укусила?

– Говорю же тебе – всё нор-маль-но! – Саня отхлебнула обжигающий кофе. – Просто всё надоело. Дежурная усталость.

– Усталость у тебя не дежурная, а хроническая. Вкалываешь на двух работах, пока твой Димуля в потолок плюёт! Здоровенный мужик сел на хрупкую шею, ещё и помыкает тобой и права качает.

– Маняша, будь справедлива, иногда он всё-таки работает…

– Справедлива?! А скажи-ка мне, подруженька, куда он несёт изредка заработанные рублики? Домой? В семью? Как же! Он сразу, вместе с деньгами, сваливает от тебя и от пацанов налево! И возвращается, когда надоест очередной подруге.

Саня слушала молча, грустно опустив глаза и теребя край скатерти. – Ну, нельзя же так, Шурочка! – Маша потянулась через стол и нежно погладила Сашу по руке. – Санёк, я не призываю тебя к разводу, я понимаю, что у вас дети… Но, в конце-то концов, ты тоже имеешь право на счастье! Оглянись вокруг, влюбись в кого-нибудь что ли!

– В смысле? – Саня удивлённо подняла брови, словно услышала призыв к измене Родине.

– В прямом смысле. Чувство такое есть – любовь. Не слыхала?

– Любовь?! – Саню скривила гримаса отвращения. – Любовь?!!! – от возмущения у Сашки перехватило дыхание. – Чушь! – Саша вскочила и, выплеснув остатки кофе за окно, гневно закричала – Что вы все носитесь с такой глупостью?! Какая такая любовь? Где ты её встречала?! Книжек начиталась?

– Саня, ты не права…

– Конечно, не права. Есть любовь! Есть!!! Например материнская, дочерняя, братская… Наконец любовь к Богу! Но что такое любовь мужчины и женщины? Страсть, секс и не более того. И не надо меня переубеждать! – Саша отвернулась к окну, немного помолчала и грустно добавила – ЛЮБОВЬ – это нечто вечное, неизменное. Никогда мать не изменит своему ребёнку, даже если он больной или толстый, или у него немодный цвет волос. Мать не станет хуже для сына, даже если она постарела. Братья и сёстры придут друг другу на помощь, куда бы ни закинула их судьба. Любовь может быть только платонической. А иначе это просто физиология, разбушевавшиеся гормоны и чувство собственничества. – Саня повернулась к подруге и тихо добавила – Не переубеждай меня, Маша, у меня нет желания с тобой спорить.

– Хорошо, только если у тебя страстные студенческие отношения пришли к столь печальному финалу, то это ещё не значит, что любви нет. А я и Ваня? Хочешь сказать, что мы собственники?