Виктор Бычков - Рваный камень

К чести Петра, за всё время службы он ни разу не брал взятку. Как-то так получалось, что никто и никогда не предлагал ему деньги. Почему так? Петька и сам не знает. Но не предлагали. Другим сослуживцам давали, он это знал, а вот ему – нет. Иных судили судом офицерской чести, некоторых попросту выгоняли из органов, а то и сажали в тюрьму.

Иногда Петя тайком задаёт себе вопрос: взял бы или нет, если бы предложили? И не находит ответа. Потому как опыта не было.

А ещё у Петьки есть семья: жена Лена и дочурка Света. Жена работает помощником мирового судьи района, а дочка учится в третьем классе.

Если Лену Петька любит безумно, то дочурку любит по особой формуле: чувства к жене умноженные на величину, стремящуюся к бесконечности. А потом ещё возвести в квадрат. Нет, в куб, а то и выше. А ещё лучше – в сто тысяч миллионную степень. Ну, где-то так. Хотя, если быть справедливым и точным, то и эта величина любви к дочурке не способна полностью соответствовать отцовским чувствам Петра. Они где-то за гранью понимания не только простого смертного, но и всех Пифагоров и Перельманов с Архимедами вместе взятых.

Конечно, есть двухкомнатная квартира. В ипотеке. И машины. У жены – малолитражка, а у мужа – джип. Благо, в нынешних условиях помощник мирового судьи и капитан полиции могут позволить себе машины. Хотя бы в кредит. Пусть и подержанные.

Само собой у Петьки есть друг. Настоящий. Ещё с детского садика. Зовут его Сашка. Александр Долгов. Друзья не только были в одной группе в детском саду, но и учились в одном классе. А потом вместе поступили в политехнический институт на машиностроительный факультет, который успешно окончили.

Но работать по специальности не уподобило товарищей.

Петро ушёл в правоохранительные органы, а Сашка подался в предприниматели. Долгов сейчас имеет небольшой магазин в частном секторе города, и собственный дом там же. С простой русской банькой.

Если позволяет служба, то почти каждую пятницу после работы друзья встречаются у Сашки. Без жён.

Скромная, без особых изысков, закуска, и бутылка водки. Это после баньки. И беседы почти за полночь там же, в предбаннике.

Жёны пытались противиться мужской пятничной традиции, закатывали скандалы вначале, даже навязывались в компаньоны. Но куда там! Женский день – суббота. А тут пятница. Так что…

Всё бы ничего, да вот только в последнее время в семье Сабуровых обнаружился разлад. Образовалась трещина. Нет, огромная расселина. Ленка изменила! Спуталась со следователем из соседнего райотдела МВД. Факт неоспоримый.

Петька это почувствовал давно, ещё с полгода назад: жена перешла спать в детскую к дочери.

А потом Петро застал любовников за городом на месте преступления – в машине жены. В самый пикантный момент.

Что он сделал? Да ничего!

Они закрылись в кабине, не открывали дверь на его неоднократные и настойчивые, настоятельные, уважительные просьбы. А он ведь просил очень вежливо.

Всё равно не прониклись.

Петька не придумал ничего другого, как взять машину жены с любовником внутри на буксир к своему джипу и потащить в город.

Противник был вынужден капитулировать.

Когда следователь вышел из машины, Петя взял его за грудки, приподнял, притянул к себе.

– Иди домой, – вот и всё, что выдохнул в лицо тощему, испуганному сопернику капитан полиции и по совместительству муж изменщицы.

Даже не дал по морде. Хотя мог. Имел право. Но не дал. Потому как добрый.

Зато сам Петька тут же получил пощёчину от законной супруги. И не одну, а целую серию пощёчин.

– Ненавижу! Ненавижу! – кричала Лена, и била Петьку по щекам. – Я его люблю, люблю! А тебя ненавижу, ненавижу!

– И ты езжай домой, – Пётр взял жену за плечи, подтолкнул к машине. – Там Светка из школы пришла.

А сам поехал к другу. К Сашке. Правда, перед этим заехал в посадки, что вдоль дороги, и просидел в машине почти до вечера. Что он чувствовал? Да ничего. Пустоту разве можно чувствовать? Пустота она и есть пустота. Он вроде, как и не жил это время. Вычеркнул из жизни. Впрочем, он и последующие дни не жил, а существовал. И некоторые предыдущие тоже.

Друзья, как и прежде, встречались каждую пятницу. Всё было по-старому, но и появился новый ритуал. «Разводной», – сам себе определил Сашка.

Во-первых, Петька запретил другу даже произносить имя Ленки.

На что Сашка лишь разводил руки, да пожимал плечами.

Хотя Долгов и сказал-то в сердцах, чисто эмоционально:

– Сучка, ох, и сучка!