Ольга Маслюкова: «Рай» во тьме

Деревня раскинулась вдоль озера. Около сотни домов, утопающих в густой зелени деревьев, расположились по обе стороны дороги, вымощенной когда-то мелким щебнем и гравием. С течением времени на ней образовались колдобины, которые после дождей почти не высыхали и становились местом для игр деревенской детворы. Метрах в пятидесяти от деревни находилась заброшенная свиноферма, за которой начинался смешанный лес.

– Помогите! – кричала девочка, бегущая по дороге. – Мамочка, помогите!

Босая, она выбежала из дома, который стоял на окраине, и неслась в сторону свинофермы. Две косички хлопали по ее худенькой спинке, будто подхлестывали ее.

– Ах ты дрянь такая, – пыхтел, преследуя ее, толстый мужик, тряся своим голым жирным животом, – я тебе сейчас покажу и мамочку, и папочку.

Даша бежала из последних сил, споткнулась и упала прямо на острые камешки. Не обращая внимания на в кровь разбитые коленки и боль, она тут же попыталась подняться, но перед ее глазами уже стояли огромные ноги в калошах. Подняв голову, девочка посмотрела на толстяка.

– Ну что, попалась! – злобно сопя, произнес он, ударив ее с размаху по щеке.

Даша не заплакала, закрыла лицо ладошками и, медленно раздвигая пальцы, открывая обзор глазам, смотрела на дорогу. На мгновение ей показалось, что, когда она закрывает лицо, будто прячется от него. Но ее сердечко так колотилось от страха, что девочка, как загнанный зверек искала выход, чтобы вырваться из клетки.

– Что вылупилась? Так и сожрала бы меня, да? – прорычал мужик, дыхнув на нее перегаром.

Даша посмотрела на коленки и увидев кровь, провела рукой по одной из них, размазывая липкую алую жидкость по всей ноге.

– Мамочка, – скривив губы от боли, жалобно всхлипнула она.

– Шлюха твоя мамочка! И ты такая будешь! – Мерзко ухмыльнулся толстяк, пытаясь толстыми пальцами расстегнуть ремень на брюках.

Увидев это, Даша вскочила и бросилась бежать. Страх придавал ей силы, и она мчалась без оглядки.

– Ах, ты дрянь! Ну ладно, попадешься мне еще. Пока с мамашей твоей разберусь, а потом ты ее заменишь. И тогда узнаешь, где раки зимуют. Я тебе еще всыплю, как следует! – застегивая ремень, ругался толстяк.

Он медленно пошел назад к дому. Даша добежав до свинофермы, наконец оглянулась. Увидев, что он двинулся обратно, остановилась, села на траву и заплакала. Слезы ручьем катились по ее щекам. Она смахивала их ладошкой и рыдала так, что ее худенькие плечики сотрясались. Девочка еще долго не могла успокоиться.

В конце лета ей должно было исполниться одиннадцать лет. Своего отца она не видела, и мать никогда не говорила о нем. Однажды Даша попыталась расспросить ее, но ответа не получила. От людей она случайно услышала, что мама ее нагуляла. Не понимая до конца смысла этого слова, Даша сделала вывод, что, видимо, так бывает. Мать любила выпить и приводила в дом разных мужчин. Когда дочь догадалась, зачем они приходили, ей стало стыдно за маму. Та по-прежнему не обращая на нее внимания, частенько отправляла ее погулять. Даша могла целый день не появляться дома, и никто о ней не вспоминал. Вот и сейчас у них живет этот толстяк Гриша. Они каждый день пили. В доме было не прибрано.

Девочка часто оставалась голодной и злилась на мать за то, что та ничего не готовит. В этот день она забежала домой и в поисках хоть чего-нибудь съестного открыла шкафчик, а из него вывалилась незакрытая бутылка вина и все ее содержимое разлилось. В этот момент вошел Гриша, увидев на полу лужу вина, накинулся на нее с грубой бранью. Он попытался ухватить ее за косы, но Даша сумела вырваться и убежать на улицу. Выскочив за калитку, девчонка не подумала, что нужно бежать к людям, бросилась в обратном направлении. Мать была пьяна и спала, в то время, как разъяренный Гриша гнался за ней.

Девочка вытирала краем платья кровь с коленок и плакала. Возвращаться домой она боялась. Ее душила обида, что мать не может защитить ее. Даша обижалась на нее и жалела – ведь когда они оставались одни, мама была совсем другой.

Соседская дворняжка Жучка подбежала к ней и стала обнюхивать и зализывать коленки, будто понимая, что так раны можно залечить. Даша ласково гладила ее по шерстке и приговаривала:

– Жучка, ты такая добрая. Хорошая моя… Собака от удовольствия лизнула ее в щеку. Даша улыбнулась. Она поднялась с травы, отряхнула платье и прихрамывая побрела в сторону деревни.