Виктор Дьяков - Рождение чувств

– Как же я тебе помогу, если я её почти не знаю, – удивился Саша. – Она же старше меня, и я никогда не водился с ней, да и живём не близко. Иди на дискотеку, там и познакомишься. Она сейчас ни с кем не ходит, я точно знаю.

– То, что ни с кем это хорошо. Но мне на дискотеку… Я ж говорю, танцор из меня и так никакой, а тут ещё и нога до конца не разработалась. Когда хожу я ещё могу хромоту скрыть, а там, боюсь, не получится. Да и не по возрасту мне по дискотекам-то бегать. Это кому до двадцати, а мне то уж… Слушай, у меня план есть. Давай так сделаем…

Аля вышла из дома с некоторым опозданием – матери не понравилось, как она оделась на дискотеку. Потому Але пришлось отстаивать своё право на джинсы. Нет, мать ничего против них не имела, более того, сама иной раз вспоминала как в девичестве, в советскую эпоху тотального дефицита ездила в Москву, чтобы отстояв полдня в очереди, добыть себе эти ужасно неудобные, но в то же время всегда модные ковбойские штаны. Просто мать считала, что джинсы дочери не совсем к лицу, что они больше идут худощавым девушкам, а Алю они уж очень рельефно облегают. Вообще к современной моде мать относилась крайне критически, особенно стремление не только девчонок, но и многих женщин среднего возраста ходить с голыми пупками. Но здесь она всё же дочери уступила считая, что татуировки, пирсинг, сигареты, спиртное и наркотики куда большее зло. Слава Богу, дочь к этим «новшествам» моды пока вроде бы не склонна. Таким образом, слегка, как обычно, поругавшись с матерью, Аля побежала к Рите, и выслушала уже от неё вполне заслуженный упрёк за опоздание, после чего подруги отправились на дискотеку.

Увы, дискотека получилась скучной. Аля не любила «Татушек», а в основном почему-то крутили именно их. Правда она с удовольствием «подёргалась» под песню Кайле Миноуг, но то был лишь эпизод. Кроме «Татушек» как нарочно заводили этих недоделанных «фабрикантов», «зверей» и тому подобных Ром Жуковых. На медленные танцы Аля почти всем парням отказывала – подходила в основном какая-то мелюзга. Рита это одобрила – её как обычно приглашали крайне редко и больше одного танца не танцевали.

– Сегодня здесь совсем делать нечего. Пойдём, наверное, домой, – предложила Рита, где-то часов в девять, хотя до конца оставался ещё целый час.

– Да, пожалуй, – согласилась Аля, всё же надеясь поизгибаться в танце, под то, что ей нравилось, от чего она «балдела».

Однако из усилительных колонок послышались «Иванушки» с их бородатым «Тополиным пухом». Нет, этого Аля уже выносить не могла – ни «Дискотеки Аварии», ни «Муммий Тролля». А она так хотела потанцевать, например, под «О, ёооо, шире вселенной горе моё». В джинсах и кофточке-топ она бы смотрелась под эту «аварийную» песню, может быть даже не хуже тех девчонок, из подтанцовки «Дискотеки аварии», когда те «прикололись» в Юрмале, начав снимать с себя бюстгальтеры. Аля, конечно, ничего снимать с себя не собиралась, но ей хотелось танцевать так же, как те девчонки. Ей казалась, что она очень похожа на одну из танцовщиц, блондинку лихо выделывающую замысловатые движения обтянутыми короткими шортами бёдрами, а потом и обнажённой грудью. Только вот грудь у неё без бюстгальтера была, пожалуй, побольше чем у Али. Ну, так ведь та танцовщица наверняка старше… Увы, любимых песен Аля так и не дождалась, хоть и «тянула» почти до самого конца дискотеки, несмотря на нытьё Риты…

Они шли по не мощённым улицам частного сектора, кое-где освещаемые редкими фонарями. Из-за заборов то там, то здесь слышался собачий брёх. В такую позднюю пору прохожие встречались редко, да в большинстве окон уже и свет погас. Идти было немного жутковато, но девушки по четыре раза в неделю вот так же в полутьме добирались до дома. По городу ходили упорные слухи, что какая-то шайка малолетней шпаны специально подстерегает поздно возвращающихся домой девчонок. Правда, ничего особенного с ними не делали, разве, что пугали, да «зажимали», но Аля с Ритой пока, что счастливо избегали таких встреч.

Подружки благополучно миновали улицу Кирова, пересекли Маяковского. До дома Риты оставалось не так уж много, метров двести, когда на длинном неосвещённом «перегоне», образованном из-за не функционирования в данном месте уличного фонаря… Так вот, в темноте вдруг кто-то вполголоса, но внятно произнёс:

– Вот они… идут.

Девушки вздрогнули и непроизвольно замедлили свой быстрый шаг. Тут же две невысокие фигуры преградили им путь.