Александр Холин - На краю вулкана. Сказки для взрослых, или Неадекватные мысли об адекватных событиях

– Нет, сэр, никого нет, если не считать моей жены, которая нежно любила моего хозяина сэра Никиту и ухаживала за ним с преданностью и усердием. Она даже ласково называла хозяина Лохматым Шмелём.

– На решение этой проблемы…, – Шолом Хармс на секунду задумался. – На решение этой проблемы мне потребуется три бутылки «Жигулёвского» и три пачки моршанской махорки.

– Ну, с махоркой, мой друг, проблем не будет, – весело заметил я, – а вот, с пивом!..

– У меня! У меня есть пиво! – воскликнул наш посетитель, – У меня случайно оказалось именно три бутылки!

Беломор, безысходно вздохнув, выставил на стол пиво. И пока мой друг уничтожал махорку, запивая её доброй порцией «Жигулёвского», мы с нашим гостем резались в очко, покер и крестики нолики. Вдруг из-за пелены махорочного дыма прозвучал туманный голос моего друга:

– Есть! – сказал он. – Картина ясна!

Мы с мистером Беломором перебрались на тахту Викторианского покроя поближе к моему другу и приготовились слушать.

– Картина более-менее ясна, – начал Шолом Хармс. – Ваша жена, мистер Беломор, также как и вы, предано любила своего хозяина и предано ухаживала за ним. Вас обоих она по утрам постоянно кормила овсянкой, о чём свидетельствует ваша заляпанная манишка, мистер Беломор.

– Овсянкой, сэр, овсянкой, – подтвердил посетитель.

– Но вам давно уже осточертела овсянка, о чём свидетельствует прыщик на кончике вашего носа. И вы с сэром Никитой решили избавиться от овсянки даже ценой жизни бедной женщины.

– И они убили её! – вскричал я.

– Нет, дорогой Ватманс, всё было совсем не так, – с привычным сарказмом улыбнулся Шолом Хармс. – Они не убивали бедную женщину. Скорее всего, это она была убита ими. А потом, чтобы скрыть следы преступления, они сварили бедняжку в кастрюле с овсянкой. Получилась великолепная овсянка по-флотски, которой они накормили любимую собаку сэра Никиты. Разве могли убийцы предполагать, что собака, отведав человечьего мяса, станет людоедкой и набросится на самого хозяина? Мистеру Беломору чудом удалось избежать клыков бедного животного, о чём свидетельствуют порванные штаны и фрак нашего посетителя.

– Да, да! Вы правы! Все было именно так! – сознался преступный Беломор. Но умоляю, спасите меня от собаки!

И тут в глубине Бейкер-Юден-Стрипс раздался жуткий утробный вой, наводящий тот самый леденящий ужас.

– Боюсь, что с собакой выйдет неувязочка, – мрачно констатировал Хармс. – Она никогда не простит вам того, что вы её сделали людоедкой.

– Я на всё согласен! – вскричал Беломор. – Я буду всю оставшуюся жизнь питаться одной овсянкой и курить только Моршанскую махорку!

– Что ж, – заметил Шолом Хармс, – я вижу, вы уже довольно наказаны за своё легкомыслие. Пойду, постараюсь договориться с собакой.

С этими словами мой друг вышел из дома и вскоре косые безответственные струи дождя скрыли его в наползающем тумане.

Конец этой истории неизвестен никому, так как по возвращении мой друг отправил мистера Беломора на вечное поселение в Гринписовской Трясине, обещая, однако, всякое заступничество и поддержку в борьбе с собакой.

Но я не раз ещё слышал, что глубины Гринписовской Трясины потрясает жуткий леденящий душу вой бедного животного, которое страдает от недоедания и от тоски по человеческому обществу.

Было это или не было, а кроме Аллаха великого и мудрого никого не было… Ой, чевой-то не так я сказку зачал. Вероятно, не так и закончится. Причём тут Аллах в русских сказках? Ведь они пока ещё русские. И русские бабы только за наших мужиков замуж выходят. И столицу до сих пор Москвой величают, а не Москвобадом, прости Господи! Или я не прав?

Ну, да ладно. С присказками проехали, пора бы и за сказку. Жил да был дед с бабкой, то есть старик со старухою. Была у них корова ядрёная да три сына в придачу. Двое, как водится, шибко умных, а третий – так себе, – в гениях числился. В крайнем случае, в полу-умные можно записать, но никак не иначе.

Так вот. Сидит старик как-то на завалинке, Моршанскую махорку покуривает. А старуха рядышком семечки лузгает. И столько вокруг шелухи! – ни в сказке сказать, ни пером описать. Долго так старик рядышком со старухой просиживал, цельный час, наверное! Потом стряхнул старухину шелуху с колен, сверху покрытую махорчатым пеплом, харкнул в сторону и говорит своей половине:

– Уйди, старуха, я в печали!

Та икнула в ответ, да что со старика брать-то? Старпер он и есть ворчун, а ворчун он и есть…