Юрий Туровников - Как в старых сказках

Прохор оказался единственным, кто знал истинную причину королевского недуга, но распространяться о ней не стал, решил сохранить в тайне. Еще чего доброго скинут государя с трона, как умалишенного. Оно ему надо? Ведь вместе с Генрихом и ему наладят пинок под зад.

– Государь простыл и просит не беспокоить его два дня! – сказал шут Генералу, который пытался добиться аудиенции. – Все вопросы будут решаться в рабочем порядке. Встретимся в Тронной зале через десять минут, и прихватите советника с казначеем.

Министр фыркнул.

– С каких это пор дураки страной управляют?

– Вот и меня это интересует, – покачал головой рыжий хохмач. – Как это вам удалось должность заполучить? Купили или по наследству досталась? Можете не отвечать, это риторический вопрос.

Офицер промолчал, он только поправил медали с аксельбантом и удалился.

Прохор зашел в апартаменты короля и закрыл за собой двери. Подойдя к кровати и склонив голову, шут сказал.

– Ты давай, приходи в себя. Я пока займусь делами государственной и не очень важности. Не беспокойся, я заручусь поддержкой королевы. Мне она доверяет больше, чем кому-либо. Выздоравливай, – Он похлопал хозяина по плечу и обратился к сиделке. – А вы никого к нему не пускайте и следите, чтобы он никаких бумаг не подписывал. Ясно?

Толстуха кивнула и вытерла с подбородка Генриха похлебку. Прохор раздвинул оконные шторы и распахнул витражные ставни, впустив в комнату потоки солнечного света и свежего ветра. С бюро, сделанного из красного дерева, слетели какие-то бумаги и плавно легли на пол, устланный дорогим ковром с крупным ворсом. Шут махнул рукой и покинул покои короля.

В Тронной Зале находились четверо: Первая дама, восседавшая на троне своего хворого супруга, королевский шут, что стоял подле в своем неизменном костюме с бубенцами, министр, советник и казначей, стоявшие напротив. Изольда заламывала руки, не зная, как и что говорить. Ей на помощь пришел Прохор.

– С вашего позволения, госпожа, я начну, – Королева коротко кивнула. – Итак, поскольку Генрих приболел и самоотстранился на время от управления делами всякой важности, этим займется его величественная супруга. Мне нельзя, ибо я всего лишь дурак, но… Я буду строго следить за выполнением всех приказов, о чем потом доложу своему хозяину. Первая воля нашей госпожи: провести ревизию всех денежных средств, это касается вас, казначей. Посчитать и доложить. В качестве наблюдающих я пришлю вам двух надежных человек, из простых, но грамотных. Так что на кривой их объехать не удастся, – казначей тут же взмок, словно у него начался жар, и пошел пятнами. Он оттянул ворот своего зеленого кафтана и тяжело задышал. – Далее. Министр, вам надлежит проверить готовность наших гвардейцев к войне, так, на всякий случай. И еще, я бы порекомендовал начать овладевать какими-нибудь специальностями: гончарным делом там, плотницкими навыками. Говорят, землепашцы нынче в цене. Не хлопайте глазами, советник, вас это тоже касается. Вон погода какая стоит, урожай гибнет. Скоро все в поля пойдем.

Министр надул губы и пробубнил.

– Тоже мне командир нашелся.

– Что-что? – спросил шут и приблизился к Генералу. – Вы чем-то недовольны?

Тот немного стушевался.

– Легко сказать – проверь армию! Она огромная, а не десять человек, как ты думаешь! Тут месяцы уйдут.

– Так я и не тороплю. В первую очередь – столичных гвардейцев и себя. Сабля, небось, уже не вынимается.

Генерал вскипел.

– Да я еще могу неделю в карауле отходить! Это тебе не языком чесать и дули воробьям показывать. Молнию изловить проще.

И тут в разговор вмешалась королева.

– Полно браниться. Предлагаю пари, – спорщики замолчали и обратили взоры к Изольде. – Вы, Генерал, заступите в этот свой караул сроком на семь дней, если наш дурак сможет поймать молнию. Тем более что гроза надвигается. Время подходящее.

Министр с советником переглянулись. Казначей выбыл из обсуждения, напрягая ум для решения собственных проблем.

– Идет! – сказал офицер, расправив усы.

Все посмотрели на Прохора, который таращился в окно. И в самом деле, по небу ползли грозовые тучи, которые собирались над городом. Шут потер подбородок.

– Согласен, но при одном условии: пусть о нашем споре объявят на площади!

Королева встала с трона, грациозно спустилась по ступенькам и подошла к своим слугам.

– На том и порешим, или как там у вас говорится… Советник, найдите глашатая, пусть объявит, что нынче ночью все желающие смогут увидеть старания нашего дурака, – и она щелкнула пальцами по бубенцам на колпаке Прохора. – А завтра, в полдень, на площади, мы либо будем чествовать героя, либо… А если он не сможет, тогда что?