Карлен Даллакян - Космические файлы

Дома встретили Ивана радостно, с хлебом и солью. Окружающие не заметили бурю, бушующую в душе их безобидного Вани.

– Вань, а, Вань, сходи-ка за водой! – кричал один.

– Ванька, сбегай за дровами, – командовал другой.

– Да ты что, оглох, что ли, – недоумевал третий.

Вдруг, посмотрев на Ивана, все обомлели. Из-под насупившихся бровей сверкали холодные, жестокие глаза. Вынести такой взгляд было трудно. Почти все присутствующие одновременно, словно сговорившись, потупили взор. Кто отвернулся, а кто и вовсе вышел прочь из избы.

Ни слова не проронил Иван, показывая лишь одним своим взглядом превосходство над окружающими. Шло время. Очень скоро народ понял, кто хозяин в деревне, да и во всем государстве. Говорят, что сам царь начинал заикаться, когда Иван глядел на него в упор. Спустя год Иван перебрался во дворец, и все слуги спрашивали у него разрешения на выполнение приказов царя. Впрочем, и приказы эти готовил сам Иван. Теперь никто не смел называть его дураком. Правда, один было забылся, да его быстренько повесили. Чтоб другим неповадно было.

Слухи об уме Ивана поползли по всему белу свету. Живет, говорят, в триодиннадцатом царстве тридевятнадцатом государстве Иван Мудрец, все проблемы ему нипочем. Шибко умный потому что.

Как-то пришел к Ивану на аудиенцию старик, весь в белом одеянии. Седой, с длинной бородой и почти до плеч вьющимися белыми, как снег, волосами. Лишь посмотрел он на Ивана своими необыкновенно лучезарными и немного грустными глазами, как тот все понял. Ошибки быть не могло. Перед ним стоял великий заморский мудрец, которого называли Учитель мира.

– Да ниспошлет Всевышний долгие годы здравствования всеуважаемому Ивану Жестокому, – начал он удивительно приятным, даже моложавым голосом.

– Здравствуйте и Вы, Учитель, – почтительно ответил Иван, впервые за многие годы, как ему показалось не совсем уверенно.

– Ты думаешь, что имеешь право называть меня своим Учителем? А может, скорее, стоит назвать тебя учеником лесной старухи, обитающей у поганого болота?

Сомнения Ивана окончательно рассеялись. Учитель все знал. «Ну, и что, – думал он, – пусть знает. Зато теперь никто не называет меня дураком. Все уважают, слушаются».

– Уважают или боятся? – спросил Учитель, читая мысли горе-мудреца.

«Черт побери, я и забыл, что старик ясновидящий. Даже думать спокойно нельзя», – пожаловался себе расстроенный Иван.

– Думай вслух, – предложил старец. Тогда не запутаешься. Итак, Иван, ты счастлив?

– Нет, – ответил молодой человек.

– У тебя есть друзья, я имею в виду настоящих друзей, которым бы ты мог довериться?

– Нет.

– Тебя любят люди?

– Скорее всего, боятся, – сказал Иван задумчиво.

– Ну, а ты их?

– Теперь уже не знаю, – обреченно произнес Ваня.

– А зачем ты в таком случае живешь?

– Как зачем? Все живут, и я живу – что я, хуже других?

– Ты должен стремиться быть лучше других. И помогать остальным стать лучше. А что ты делаешь? Видно знаний для мудрости недостаточно, если одна приболотная старуха перевернула всю твою жизнь.

– Но люди сами виноваты в моем превращении. Они ведь называли меня дураком, – пытался защититься Иван.

– Ну и что? Они тебя любили и дурачком называли любя. Дураком-то ты был в глазах никчемных, эгоистичных и жадных людей. Разве не называют они самых благородных и умных людей глупцами оттого, что не понимают мотивов их поведения? Или не могут подняться до их уровня. Ведь странность – это всегда то, что выше нормы. И не надо боятся быть таким в действительности. Есть два мира – материальный, который ты видишь, и духовный – невидимый. Ценности их порой не совпадают. Что осмеивают в первом, ценится и особенно важно во втором. Первый временен, второй же не подвластен ни времени, ни пространству.

– Но ведь говорят, что лучше быть палачом, чем клоуном, – пытался хоть что-то возразить Иван.

– Кто говорит? Такое может сказать лишь очень недалекий человек. Палач, сеющий смерть, жалок, в то время как клоун, дарящий смех, – велик. Запомни, друг мой. И да не будет никем другим тот, кто может быть самим собой!

С этими словами старец удалился. Говорят, после этого разговора Ивана словно подменили. Он понял в чем заключается истинная сила человека. Оставив дворец, он переехал обратно в избу, из которой часто доносился его заразительный смех. Да еще обрывки фраз вроде «сбегай за водой дурачок». И Ваня, надев на босу ногу валенки, радостно мчался стремглав к колодцу, где его поджидало очередное приключение.