Виктория Лик - Живой дневник

«Пони бегает по кругу…» – вспомнилась детская песенка. Не помню как там дальше. И я, как то пони, все бегаю по кругу, все пытаюсь вырваться за пределы своей маленькой и убогой жизни, но мне так страшно. Я не смогу это сделать сама. Мне страшно… Мне очень страшно и продолжать так жить, и умирать, и что-то менять.

Вот я и решилась и сказала мужу о предполагаемом диагнозе. О прогнозе и дальнейшей жизни. И к чему это привело? Мы поругались. Мне так хочется его сочувствия. Я так хотела, чтобы он пожалел меня, взял на руки и просто покачал. Рассказал какую-нибудь глупость. Как ребенка погладил по голове, и сказал: «Я буду рядом, мы справимся…» А он все твердил «Надо быть сильной, надо быть сильной» Ну почему так происходит: мы ждем от человека одной реакции на свои слова, а получаем совсем другое. И как достучаться, как? Прямо сказать: я хочу того-то и того-то? Но это будет не искренне с его стороны. Как это больно: просит о помощи и не получить ее. Просить о сочувствии, а получить дурацкие советы. Как это больно… И что в итоге? А в итоге послала его подальше. И зачем он нужен? Если даже пожалеть не может. Вот такая жизнь жестокая: проживешь с человеком столько лет, ожидаешь от него поддержки, а получаешь хрен с колбаской.

Как давно наши отношения стали такими холодными? Почему я этого не заметила? Мы женщины почти всегда слепы, когда наш муж убегает от нас к другой. Я точно знала о существовании у него другой женщины. Но мне было всегда удобно верить его словам о любви ко мне. Он всегда так красиво говорил. Все друзья и знакомые даже предположить не могли, что у него есть другая. И, что самое удивительное, зная о другой, я ничего не предпринимала. Я надела розовые очки и никому не позволяла их снять. Мне так было удобно. Иллюзия семьи. Иллюзия счастья. Зачем? Ради чего мы так жили столько лет? Он жил со мной, любя другую, я жила с ним, любя другого. И вот финал. И я сижу у разбитого корыта: ни мужа, ни любимого. И зачем он рядом? Ушел бы уж, не портил мне остаток жизни… Я знаю, что сама я вряд ли решусь на этот шаг. Уйти? Куда? Я рассматривала наши общие фотографии и все пыталась понять, когда же это произошло. Вот мы в студенчестве, вот наша свадьба. Вот родилась дочь. А это мы этим летом в Турции. И он так смотрит на меня, такими восторженными глазами. Где и когда его любовь испарилась? И осталась ли хоть капля любви, кроме привязанности, привычки, и банального нежелания что-то менять? А я? Что же со мной? Я же вышла за него по любви. Когда впервые я посмотрела на него без восторга? Не тогда ли когда узнала о существовании другой и сделала самую большую глупость в своей жизни? Закрыла глаза. Перестала бороться и говорить ему о своей любви. Отвернулась от него, и стала искать любовника в отместку? Не тогда ли умерли мои чувства, умерли мои эмоции? Не хочу сейчас об этом. Мне до сих пор больно и обидно. Потом, об этом потом.

Не было желания писать. И нет… Есть желание рвать эту тетрадь, рвать на маленькие кусочки. Писать? Зачем? Кому это надо? Мне? Мне уже ничего не надо. Не хочу. Не могу. Ненавижу этот мир. Ненавижу всех. Они сочувствуют. Надо же: сочувствуют. Но могут ли они понять всю боль, все отчаяние? Как они могут сочувствовать, если сами они полны жизни, строят планы, едут отдыхать в Турцию, в Италию, во Францию? У них впереди так много дней, ночей…

А что впереди у меня? Одиночество, боль, немощь? И почему «Я»? Разве я не ТАК жила? Чем у хуже других? Я так же как все жила, никому ничего плохого не делала. Не воровала, не грабила, не завидовала. Почему так? Никого не хочу видеть, НИ-КО-ГО…

По совету врача сходила к психотерапевту. Появились надежды. Вообще-то мне даже понравилась консультация. Поэтому решила записать более подробно. Вдруг пригодится.

Это сейчас я помню все очень хорошо, а потом все забудется, сгладится и уже не будет того эффекта. А так буду иногда заглядывать, читать и освежать в памяти. Конечно, я не запишу весь разговор, он такой длинный и сложный. Но постараюсь передать самую суть.

Я: Я боюсь. Не смерти. Смерти бояться глупо, не так ли? Я боюсь самой болезни. Я же никогда не болела ТАК. Страшно, потому что все знают – люди умирают от рака.

Психотерапевт: ты говоришь: «Все знают»… Кто конкретно знает?

Я: Ну, все. Пишут, рассказывают. Вон, в больнице, сколько лежит безнадежных, умирающих.

П.: А они боролись? Что они делали, чтобы победить болезнь?

Я: Пили лекарства, слушали врачей…