Светлана Глинская - Пока горит огонь… (сборник)

Пусть даже его не будет рядом – Ника была молода, а посему твердо убеждена в том, что расстояние и время уже не способны порвать ту невидимую для глаз нить, связавшую их воедино.

…Позже, через некоторый временной промежуток, когда их тянущиеся друг к другу души будут впитывать благодатный бальзам долгих телефонных разговоров, Николай мимоходом скажет:

– Ведь ты талантлива, Ника! А талантливый человек, я уверен, талантлив во всем. Попробуй писать стихи, у тебя получится!

– Ты думаешь? – ласково и недоверчиво спросит она.

– Я уверен, – мягко и тихо ответит он.

И она станет писать, сплетая кружева слов в безмолвии вынужденной разлуки с ним, говоря с ним через свои стихи и через написанные от руки письма, которые часто (и безответно) будет посылать ему, раскрывая свои мысли и делясь ими с его чуткой и отзывчивой душой.

Прошлое лепит настоящее, закладывая основу будущего, и это не поддается сомнению; открещиваться от него, являющегося неотъемлемой частью жизни каждого из нас, так же неразумно, как неразумно пренебрегать накопленным жизненным опытом.

Что могла в то время рассказать о себе молодая женщина, мечтающая о нормальной семейной жизни и женском счастье, будучи немыслимо одинокой рядом с мужем, живя к тому же в его семье?

Да ведь у многих похожая жизненная ситуация – ни лучше, ни хуже. Вот только люди-то разные, и у каждого – собственное восприятие мира, мысленное соотношение себя и пространства вокруг, наполненного другими людьми с их проблемами, радостями, горестями; тем не менее, субъективность здесь достойна нашего пристального, неослабного внимания.

Ника любила жизнь, несмотря на меланхоличность своей натуры, преобладающую над всплесками бьющей порой через край энергии и внутреннего восторженного состояния, которые, впрочем, ей удавалось прятать под маской созерцания и спокойной улыбкой; и всё же хотелось (а подчас и вполне получалось) радоваться всему, что окружает, каждый миг подмечая чудесные моменты жизни, ее красоту, которая призвана спасти человечество, несмотря на возникающие отчаянные его попытки воспрепятствовать этому процессу.

С раннего детства Ника занималась музыкой, любовь к которой прививала ей мама – чуткий, тонкий, удивительно душевный человек. Игра на фортепиано доставляла радость; Ника ощущала душевную легкость, когда из-под пальцев лилась мелодия, наполняя сердце чудесными ассоциациями; ей казалось, она не только исполнитель, но и словно бы автор этих звуков, проникающих в нее, словно обновляя.

Она очень любила своего отца, замечательного, доброго и великодушного человека, который был способен понять и поддержать дочь во всем, как никто другой. С его легкой руки она научилась азам игры на гитаре, к помощи которой зачастую прибегала в дальнейшем. К тому же нередко она бывала душой компании, исполняя под гитарный аккомпанемент негромким голосом с приятным мягким тембром музыкальные композиции, несущие в себе для людей нескольких поколений способность окрылять и согревать душу.

Она черпала вдохновение в классической музыке и литературе, ища в них одухотворения, а подчас и утешения, таким образом, помогая себе не потерять связь с тем чудесным миром, что существовал в прежние времена; впрочем, если говорить о классической музыке, заслушивалась она не только ею, но и теми великолепными мелодиями-современниками, что, подобно редким семенам культурных растений среди бескрайних полей сорняков, проникают в самое сердце, трепетно прорастая там и расцветая волшебными цветами.

Как творческий человек, Ника вращалась в анналах собственного внутреннего мира, слушая себя изнутри, да и внешний мир рассматривала, пропуская через мыслительные фильтры, обдумывая всё, что видела и слышала, и неважно, касалось ли то или иное действо непосредственно ее жизни, или же она оказывалась сторонним наблюдателем, вольным или невольным. Тем не менее столь частое курсирование внутрь себя и обратно, а также стремление к саморазвитию не слишком мешали ей уделять внимание близким, с которыми она делила свое существование, и выполнять всё то, что от нее требовалось. Иными словами, живя во власти необходимости, она была человеком-тружеником «на поприщах»: делала самые прозаические дела, по мере сил и настроения пытаясь наполнить их смыслом.