Екатерина Заренок - Кот Пушик предупреждает

– Хорошо! Поняла. – Ответила Векзария.

Она любовалась мною, не отрывая взгляда. И очень хотела взять меня с собой. Не могла не взять! Однако все время оглядывалась, наверное, боялась обидеть Сашу и ждала его. Ждала, чтобы этот мальчик-третьеклассник официально и одновременно по-дружески разрешил Векзарии взять меня с собой. Ну, хотя бы подержать на руках! А Саша не появлялся.

– Ты, рыжичек, Солнышко, побудь здесь еще немножко. Я схожу в универсам, куплю что-нибудь вкусное, и ты съешь для разнообразия. Например, куплю творог или сметану в упаковках, но постараюсь купить все свежее, сегодняшнего привоза. Я скоро вернусь. – Доброжелательным тоном голоса, по-матерински попросила Векзария, хорошо, вкусно погладила мою спинку и пошла в универсам.

Есть мне больше не хотелось, можно сказать. И чтобы кто-то из прохожих меня забрал, я тоже перестал хотеть. Поэтому взял и надежно спрятался.

Спрятался так, чтобы, во-первых, сделаться более уверенным и спокойным да набраться новых сил. А во-вторых, чтобы отчетливо наблюдать за возвращением Векзарии с чем-то вкусным.

Вообще теперь мне больше всего хотелось наблюдать за ней… Почему? Для чего? Зачем? В те минуты, в то короткое время данное желание было не очень понятным.

Вскоре она вернулась из универсама. Подошла ближе к перекрестку, к месту нашей первой встречи, с творогом в руках и сметаной. Постояла. Очень внимательно вглядывалась в траву и далее… И главное – сильно-сильно расстроилась, что рыженького котеночка не оказалось.

– Наверное, Саша забрал. – Шепотом сказала Векзария.

Поискала-поискала меня. И направилась домой. Ведь покупки легко можно было оставить дома.

А я, рыженький котеночек, побежал следом за ней…

Я очень старался бежать. Бежал, будто бы летел, хотя и прижимался к земле. Боялся, чтобы меня никто-никто не смог увидеть и не смог забрать себе.

В результате меня не смогла заметить даже сама Векзария, которая шла по асфальтовой дороге, постоянно оглядывалась и внимательнейшим образом рассматривала все вокруг. Разглядывала каждый куст жасмина, каждый куст сирени, другие цветы возле домов. Поднимала голову, резко вытягивала шею и тщательно искала меня даже вверху на деревьях…

Однако Векзария так и не увидела, и не поняла, что, пробираясь за кирпичами внутри глубокой, опасной канавы, которую выкопали ремонтники, пробираясь по другим ямкам да по кустикам жасмина… Прокрадываясь между стволами деревьев и сквозь большие кусты сирени, вокруг скамеек и вокруг дома… Проникая между листьями и цветами, я запрятывался и бежал. Прятался и бежал… за ней!

Больше всего на свете мне хотелось тогда увидеть, как она, Векзария, будет радоваться нашей второй встрече! А также увидеть, как она будет восторгаться хорошим и смелым поведением да поступком премиленького котеночка тигровой масти, золотисто-рыженького, словно мед. И словно живой природный слиток золота, о котором еще никто не знает.

Итак, я, премиленький, золотисто-рыженький котеночек тигровой масти, похожий на живой природный слиток золота, о котором еще никто не знает, своими собственными глазами четко увидел: в какой именно дом и в какой подъезд вошла Векзария. В тот день, когда мы с ней первый раз в жизни встретились.

Я надежно спрятался возле этого дома, то есть, в котором она живет. И нечаянно заснул. Вернее, от усталости глаза все время слипались, а затем и вовсе закрылись, можно сказать, сами. Без моего согласия и разрешения. Значит, спал я тогда, спал… И почему-то внезапно так сильно-сильно захотелось есть и особенно захотелось пить, что выдержать было невозможно. А на улице вечерело. Я лежал и думал: «Ну, хоть бы на одну минуточку Векзария вышла! Она выйдет. Обязательно выйдет. Скоро выйдет!»

И вдруг… О счастье! К дому Векзарии уверенно, по-хозяйски, со знанием дела и предстоящих задач подошел котеночек. Тоже еще маленький, ну, похоже, где-то на одну прошедшую осень и на одну прошедшую зиму старше меня.

Вскоре изнутри дома открылась входная дверь, и вышла Векзария с целлофановым пакетиком в руках. Такие пакетики в народе называют «маечками». Сквозь пакетик просвечивалась еда.

– Пушичек! Пушичек! – Не громко, а почти шепотом позвала Векзария, слово «Пушичек» произнося с ударением на первом слоге «Пу».

Я не успел в то короткое время сообразить: кто именно из домашних животных может называться таким пушистым именем. В моей голове возник вопрос: Векзария зовет котеночка или щеночка? К тому же никакой Пушичек нигде не показывался. Тогда она прошла влево. Сходила куда-то вправо. Обошла вокруг своего дома. Прошлась между соседними домами, которые с южной стороны и которые с западной. И через некоторое время снова оказалась возле своего дома.