Екатерина Заренок - Кот Пушик предупреждает

Уважаемый гость хлебнул молока и, смакуя его, с улыбкой закрывал глаза от удовольствия.

А Векзария подумала: «На сколько месяцев, недель, часов или минут, интересно, хорошо было бы человеку остаться в спокойной обстановке, чтобы отдохнуть от суеты?»

Векзария молча задалась вопросом. И далее не произнесла ни единого звука, чтобы не отвлекать гостя от его собственных желаний.

А Президент снова и снова поцеловал добрые глаза красивых, умных, притягивающих к себе лошадей на чашке. И еще хлебнул молока.

– О Господи! Надо же такому присниться! У-у-у-х-х-х-х! – Воскликнула Векзария и открыла свои не выспавшиеся, усталые глаза.

Она молчала. Старалась запомнить это удивительное сновидение. Тут же очень быстро где-то его записала. Подумала, поразмышляла: что бы это могло значить? Долго улыбалась. Встала с кровати. Помылась. Оделась. И ей также очень сильно захотелось поцеловать лошадей на чашке. Поцеловала. В ноздри. В лоб. В уши. Выходить на улицу в это воскресное утро Векзария не планировала. Однако приснившийся сон поменял все: и настроение, и планы. Почему-то резко возникла внутренняя потребность рассказать своим родным и близким приснившийся сегодня под утро сон. Рассказать не по телефону и не по электронной почте на сей раз.

Вскоре Векзария выйдет на улицу. Медленно пройдет метров двести пятьдесят, раздумывая, стараясь как можно точнее расшифровать сновидение.

И…

И встретит меня, кота Вестика…

Эта встреча будет нашей самой первой встречей в жизни.

Эта встреча будет самой первой встречей наших мыслей и глаз…

Благодаря сну, приснившемуся часа три-четыре назад, благодаря тому, что Векзарии понадобилось данное сновидение срочно рассказать своим людям (особенно хотелось рассказать о президентских поцелуях!) Векзария встретит меня, кота Вестика… Очень сильно захочет взять меня к себе на руки, прижать к груди и даже поцеловать…

Я на расстоянии почувствую ее желания!!!

Итак, благодаря приснившемуся воскресным утром сну Векзария шла по улице, воодушевленная данным сновидением.

А я, семинедельный котеночек, лежал на зеленой траве, точнее, в зеленой траве. Прямо надо мной столбом стояла и постоянно вертелась, более того, вертясь, металась в разные стороны страшная туча мошек… К тому же отдельные мошки еще и быстро летали. Каждая особь из этого «миллиона» кровососов-кровопийц старалась меня, маленького котеночка, укусить. Сидели эти черные мошки даже на моих беленьких усиках. Кстати, на моих усиках до этих кровососов-кровопийц еще никто-никто не сидел. И никто-никто моих беленьких усиков не трогал. Короче говоря, сотни черных мошек тогда успевали меня кусать, казалось, «миллион» раз в минуту.

Я, бедненький, заморившийся от борьбы с мошками-кровопийцами, четыре дня, четыре вечера, четыре ночи и четыре утра убегал от них…

Однако эти жадные кровососы летали и летали следом за мной… Постоянно гонялись за моей головой… Гонялись за туловищем и даже гонялись за хвостом. В моем ротике четыре дня, четыре вечера, четыре ночи и четыре утра не было ни одной росинки, не было ни одного кусочка или глоточка еды.

А только черные мошки нахально и бессовестно лезли в мой носик, точнее, лезли и залезали прямо в две маленькие дырочки, которые в носу. И я часто переставал дышать.

Черные мошки бесконечное число раз нападали также на мои уши и заползали-забирались внутрь ушей. Помню, сделалось тогда мне очень страшно. Показалось, что скоро потеряю слух и перестану слышать.

Слава Богу, в то очень опасное для меня время нет-нет, да и появлялась изредка возможность хоть чуточку беречь свои глаза, то есть, закрывать их. И я закрывал, точнее, сильно-сильно сжимал глаза, чтобы внутрь глаз никак не смогли пробраться мошки.

Бежать дальше я не мог. Не было сил.

Тогда я остановился и спрятался в зеленую траву. Спрятался специально возле перекрестка широкой дороги, узких дорожек и тропинок. Лег, притаился и лежал. Почему лежал именно там? Подумалось: здесь, возле перекрестка, постоянно ходят люди, а значит, мошки будут бояться людей. Это – вторая по значимости причина. А первая причина – более важная, прямо-таки судьбоносная. Думалось и очень хотелось верить, что хороший человек смилуется над бедненьким котеночком, пожалеет меня, разгонит эту черную стаю мошек. И я смогу открыть свой измученный голодом ротик… И, быть может, смогу сказать: