Владимир Хрулёв - Перечитывая свои блоговые записи… я нашёл в них…

– Надо бы смерть зафиксировать сначала. – не смело возразил молодой.

– Вот и пиши протокол. Да карманы посмотри, личность нужно установить, то есть паспорт нужен в первую очередь, а уж потом всё остальное. Ушибы, переломы, иные травмы, алкогольный запах и прочее.

– Мне всё равно. – пожал плечами молодой, закурил сигарету и полез по карманам погибшего явно в ДТП. – Запах? Да, угадывается крепкий запах алкоголя.

Но тут где то невдалеке, не дальше Василия Блаженного, завизжала, заулькала, завыла синеглазо – красноглазая сирена. Кто то ещё спешил на происшествие.

Кроме этого сигнального звука, спешащего так, что бы не опоздать на случившееся на Москворецком мосту, ничего не звучало и было тихо и даже выглядело пристойно до самых бастионных стен Кремля и, напротив, Софийская набережная очерчивала огнями границу света от Замоскворечья, над которым надвинулась тревожащая душу тьма. И всё это пространство было пропитано ночной тишиной. Стихли сигнальные звуки. И уже никто никуда не спешил.

Молодой полицейский задумчиво смотрел на труп и словно в задумчивости сказал:

– Душа то христианская, всё таки не умрёт, если с богом была дружна. Воскреснет в своё время. Старший откашлялся от табачного дыма сигареты, оглушительно схаркнул на мокрый асфальт и заметил, не обращая внимания на тихо подкатившую иномарку:

– Жизнь кончилась вместе с душой. Душа не воскреснет, она не воскресает – это закон.

Трое вышли из иномарки, это был «Мерседес», оставив водителя за рулём. Конечно, это были люди с Лубянки, отличимые от всех и от всего люди, опрятные, аккуратно подстриженные и чисто выбритые, пахнущие дорогим коньяком со времён середины прошлого века. Им интересно быть сотрудниками своей «конторы», как они называли промеж себя свою организацию, и распространили свою кликуху на окрестные ведомства, нисколько не заботясь о впечатлениях, тянущихся за этими серыми мышами – ещё раньше, чем прилип к ним коньячный запах – так это с начала прошлого века.

Трое вышли из иномарки. Как трое вышли из леса, не блуждая в лесу, а сознательно проживая в нём годы, прячась в тени деревьев от солнечных лучей и в дуплах дубов, от проливных дождей.

– Не буду с тобой шутить, – сказал старший из «конторы», обращаясь к старшему из полиции, – нельзя силы тратить попусту. Поэтому просто скажем, человека этого, который несомненно труп, мы забираем от вас без лишних слов, без актов приёма- передачи и другого какого – либо словоблудия. Одним словом, без объяснений. Ясно, коллеги?

– Чего тут не ясного. – ответил старший из полиции.

– А труповозку вызвали?

– Вызвали.

Полицейским, как всегда в подобных случаях, дали понять, что этот труп не их дело и о нём должно им забыть.

А между тем, в дали от Москвы в периферийных районах России и в близких к Москве городах в умах людей взвешивалась тревога и носилось по умам что то тревожное. Оттуда все смотрели на Москву, а Москва показывала себя в той роли, которую столица играла. Устоявшиеся фигуры власти устояли и даже не покачнулись, а толпа застыла в нерешительности и не знала что ей делать, когда власть не призналась, просто намекнула, что ей стало известно о своих просчётах и будет их исправлять цивилизованным путём, но не уступками, доносившимися с площадей и улиц.

Люди снова, как бывало, засели по кухням, вздыхать и скрипеть зубами, вместо сказок о реформах хотят не сказочных реформ, а чего то другого.

Непознанная эта страна Россия до сих пор. И потому неведомая многим и в не последнюю очередь неведома и непознана она нами, из числа русских людей, и в не последнюю очередь из числа властвующих.

Обыватель этого городка по имени Игорь Дмитриевич Солодовников наблюдал правительницу Ольгу и её белую лошадь с замиранием сердца и приближал к себе эту сказочную картину, а отвлёкшись от видения, как всегда, терял в себе самое дорогое – древнюю империю славян – Киевскую Русь. И не мог понять её последних лет, «исторических» – по-существу диктаторского режима. подслащённого усечённой до самой крайности демократией и слащавым словоблудием развращённого общества. Но не терял надежды уяснить их суть, поделившись своими сомнениями с людьми.

Может просто Русь-матушка заскучала по своим военным походам – ведь давно их не было. И надо бы совершить пару-тройку, напомнить себе и о себе?

Надо признать, что в мире был установлен американский миропорядок, поскольку экономика США главенствовала в мире и она определяла свою политику, что естественно. Советский Союз был слаб против экономики США, но занимал достойное место рядом. Но вот сейчас Россия захотела установить свой миропорядок, не признаваясь открыто, что это будет миропорядок по-русски.