Игорь Агафонов - Под прикрытием Пенелопы

– И в каком же ты звании, дружище?

– Всего лишь пока лейтенант.

– Ну ничего, какие наши годы.

А вот и ресторанчик. Пожалуй, даже кабачок скорее. Тихо, хотя зальчик почти полностью заполнен. Саша ведёт себя по-хозяйски, с официантом разговаривает по-сербски (вероятно). Заказывает водку, салаты. Мы пьём за Сербию. Затем Саша показывает небольшое фото молодой женщины с девочкой на руках.

– Моя дочь. Я официально не женат, но от дочери не отказываюсь. Разведчику лучше без семьи.

– А давно ты оттуда?

Саша подзывает официанта, заказывает сигареты «Парламент», закуривает, неожиданно надменно говорит, глядя в упор на Волоху:

– А всё же вы, русские, нас предали.

– Но может быть, не мы, а руководители наши?

– Э нет, не финти. Официант, огня!

Официант невозмутимо подходит, чиркает зажигалкой.

– Ещё водки!

Саша поднимается из-за стола и зачем-то идёт вслед за официантом.

– У тебя деньги есть? – спрашивает Волоха. Я говорю, сколько у меня. – Может, уйдём?

– Мы должны идти, Саша, – говорит Волоха, когда наш белградец возвращается.

– Э, так не пойдёт. Вы мои гости. Здесь. Эй, – он обращается к сидящим за соседним столиком, – огня! – И что-то добавляет по-сербски. Ему передают зажигалку. Я тоже закуриваю и начинаю разглядывать посетителей в зале. По-прежнему тихо (только мы одни, кажется, и нарушаем эту давящую тишину), остальные переговариваются шёпотом, и я думаю, что тема у них сейчас одна: нападёт НАТО на их страну или… Красивая женщина у окна взглянула в нашу сторону и сразу опустила глаза…

– Ну вот я лейтенант, – говорит между тем Саша и снимает с Волохи очки, кладёт на стол, – а ты… даже ничего и не видишь.

Мне никогда не нравилось, если с человека бесцеремонно сдирают очки, поэтому говорю:

– Ну а я старший лейтенант…

– И командование переходит к нему, – находчиво прибавляет Волоха, водружая свои очки на нос Саше. Саша тяжело смотрит на меня через ненужные ему стёкла, берёт вилку с таким видом, будто собирается идти с нею в атаку, затем, помедлив, начинает жадно есть помидоры.

– А всё же вы дерьмо, ребята, – говорит, пережёвывая.

– Да-а, – смотрит на меня Волоха, – нам, действительно, пора.

– Друг, – говорю я Саше: – ты смотрел фильм… есть у нас такой – «Бриллиантовая рука» называется, смотрел? Там, если человеку пора, например, умыться, то ему говорят: клиент созрел. Пойдём водички хлебанём.

– Иди, я сейчас.

Захожу в туалет, быстро оглядываю чистенькое помещеньице, соображаю: затолкать его головой в унитаз мне вряд ли удастся… крепкий парнишка. Так что, может быть, сразу в челюсть вмазать?.. Однако Саша так и не появился, и я вернулся в зал, сел за стол.

– Ну и куда подевался этот фрукт?

Волоха кивнул в сторону гардероба, откуда доносились голоса – нашего знакомца (достаточно громкий) и чьи-то ещё, приглушённые.

– Однако наш разведчик надрался.

– Да не такой уж он и пьяный. Не шатается, по крайней мере.

– Подготовка кадрового военного. Пойдём?

Мы подошли в тот момент, когда Саша схватил официанта за грудки и что-то ему зло вшёптывал по-сербски (вероятно). Мы вмешались, встав между ними.

– Ты меня знаешь?! – обратился Саша к гардеробщику, подававшему мне куртку.

– И знать не желаю, – ответил тот.

– Да? Но ты меня ещё узнаешь!

– Ты давай заплати сначала.

Как раз подошёл ещё один официант, больше похожий на вышибалу, и подал счёт.

– Сколько? – Саша воззрился на вышибалу оценивающе и полез в карман, достал деньги. Несколько десятков рублей у него не хватало. – Хватит и этого, – он мял в пальцах купюры, выказывая пренебрежение и даже презрение не то к деньгам, не то к официанту. У того на скулах заходили желваки:

– Слушай, ты!

– Что-о?!

– Да бросьте вы! – я за локоть потащил Сашу на улицу – публичные разборки в наши планы не входили. – Подышим, подышим, успокоимся!

– Н-не-не-не, пусти, я ещё не закончил… своих дел.

– Клиент созрел. Какие могут быть дела в таком состоянии? Пора освежиться.

Я оступился на неосвещённом крыльце и выпустил Сашин локоть. Оборачиваясь, заметил холодно-злой и трезвый промельк его глаз, и тут же правый его кулак от плеча выстрелил мне в лицо… я успел лишь откинуть голову назад – удар пришёлся в козырёк моей кепи и она отлетела. Удар его левой руки, уже поймав равновесие, я пропустил над левым плечом и ударил сам… Саша съехал спиной по стенке на корточки, затем завалился на бок. Я поднял свой головной убор, в замешательстве огляделся: надо линять. Бросился за Волохой, уже уладившему финансовый вопрос и одевавшим куртку.