Марина Горина - Уфринские хроники черной вороны

Но оказалось, что от этого Дусе еще хуже – она просто не знала, куда теперь себя девать, и продолжала работать по 18 часов в сутки. Уже не от безденежья, а от полного одиночества и неприкаянности. Мальчишек на Новый Год даже и не ждала – ребяткам надо много работать, а даже если и есть время у них – что ж, дело молодое. Своя жизнь.

Вот такая у Дуси оказалась компания 30 декабря вечером – компьютер и перевод. Да еще переписка с вебмани. По поводу пропавших кошельков. Просидела за компьютером часов до пяти утра, пока сердце не начало колотится в груди, а голова – раскалываться. Чтобы уже точно не думать, ни о чем не думать, потому, что так страшно, – кажется совсем край, и никому не нужна, и жить больше незачем!!! В постель как в пропасть упала, с одной мыслью – завтра псам наварить каши, обязательно…

– 2-

День смотрел в окно с явной укоризной. Дуся лежала в постели с тяжелой головой и мыслью – надо быстро кормить псов. В ушах что-то посвистывало и позвякивало. Конец, подумала Дусенька. От одиночества точно глюки пошли. И мухоморов не надо, интернета достаточно. Как-то вдруг окончательно проснулась и сразу поняла – не глюки, нет, в соседней комнате кто-то реально пилит мебель, а на кухне, наверное, складывает в большие сумки посуду. Грабеж. Сунула ноги в тапки и выскочила из спальни. В большой комнате на угловом диване лежал и громко храпел огромный золотоволосый красавец. С абсолютно детским лицом. Храпел так, что бензопила Дружба отдыхала. Королевич Елисей, сыночек, Алешенька. Приехал. Из Питера. Ясно, на кухне посудой гремит второй принц датский – сын Михаил. Парочка неразлучных.

На большой Дусиной кухне рыжеволосая девчонка в розовой майке и зеленых блестящих шортах месила тесто. Маленький кружевной фартук пышным бантом завязан на спине. На кресле возле компьютера сидел, скрючившись, здоровенный небритый мужик со злым и скучным лицом. Смотрел с тоской в окно. Глюки. Все. Доработалась! Коровьев и компания. С Гелой они здесь. Щас Бегемот припрется. А спящий сын – это тоже глюк. Входная дверь распахнулась, на пороге появился… нет, не Бегемот. Сын Михаил.

– Ну, муся, ты даешь! Дом можно весь вынести, как спишь! И псы голодные! Чуть меня не съели пока кормил! Мусечка, дай я тебя пообнимаю как следует! Мы с Лешкой приехали на своей машине в семь утра, Джеки и Чан все про тебя рассказали! Мать, у тебя модем уже оплавился. По 48 часов сидишь за компом. Сын сиял глазами, успевал обнимать Дусю, раздеваться и переглядываться с рыжеволосой Гелочкой. И все одновременно – и стул Дусе, и чашку с чаем, и опять тревожный взгляд на мать и заговорщицкий – на Гелу. Ма, знакомься – Галина. Ха, а я почти угадала, – подумала Дуся. Гела – Гала.

– Лешкина подружка, – пробасил сыночек. Девица ничуть не смущаясь сказала: очпрятнобылкомица и подвинула Дусе тарелку с пирожками. Почти все встало на место, остался только Коровьев. Джинсы приличные – заклепки в виде черепов, Дуся про такие писала, дорогие – не то слово. Парфюм тоже не из дешевых. Выражение лица – мда. Дорогого стоит. Брезгливо-брюзгливое. Явно не из компании Лешки-Мишки и Гелочки. Все-таки Коровьев, решила Дуся.

– Разрешите представиться, – сказал Коровьев. Волков Сергей Семенович. Сотрудник издательства ХХХ. Ваши сыновья любезно позволили мне подождать Вашего… пробуждения. С Вашего позволения, хотел задать несколько вопросов. Вы – Дарья Аркадьевна Новикова? – с каждым словом тон становился у Сергея Семеновича тоскливей, глаза он отводил куда-то в окно, слова почти цедил сквозь зубы. Дусе стало как-то нехорошо.

– Да, я, – ответила Дуся севшим голосом.

– Скажите, перевод книги с английского «Каталитический риформинг» – ваш? Черт, это или какой-то надзор за соблюдением авторских прав или налоговая, – пронеслось в голове у Дуси: «Лучше не врать. Будь что будет».

– Да, моя.

– А вы можете это доказать?

– Почему я должна доказывать вам что-то? Надо вам, вот вы и доказывайте. Достаточно того, что я признаю – да, это моя работа.

Глаза у Коровьева оживились, он перестал коситься в окно, посмотрел прямо на Дусю, и ей стало неловко. Халат, из-под него ночная рубашка, не расчесанная, бледная и неумытая. Да, в конце концов, я его сюда не звала – разозлилась Дуся.

– Тогда не были бы Вы так любезны, не посмотрели эти книги. И Коровьев вывалил на стол перед монитором две стопки книг. Дуся листала. Что-то забытое вспомнилось, несколько были как старые друзья. За эротический триллер было неловко, – но – что было, то было. Правда, Дуся, как могла, сгладила острые моменты, приодела обнаженных героев и в паре эпизодов дверь в спальню оставила закрытой. Кое-где уточнила характеры. Но суть – то осталась – эротический триллер. Мерзкий текст был, кстати. Долго пришлось возиться. Технические переводы давались легче. Там слова текли, и Дуся только записывал их. Коровьев оживился окончательно, заволновался. Ну, все. Изловил меня, преступницу. Радуется. Две книги Дуся отложила в сторону: