Владимир Гой: Стертые времена

Он глубоко вздохнул:

– Да, как бы власть ни менялась, а вертеться надо!

Лига заварила чай, поставила на стол домашние булочки с маком и мёд. А у меня так и вертелось на языке спросить её о Лане.

И тут, словно прочитав мои мысли, она сказала:

– Лана к нам тоже несколько раз заезжала с твоим мальчуганом. Он тогда ещё совсем маленький был, года полтора!

От этих слов я окаменел:

– Как! С каким моим мальчуганом?! Я ничего не знаю! Она мне не говорила!

В моей голове просто всё взорвалось. Улдис с Лигой странно переглянулись. Когда я более или менее пришел в себя, принял какое-то ещё совсем смутное решение.

– Лига! Как мне её разыскать? Ты можешь помочь?

Они с Улдисом опять переглянулись, Лига встала и снова достала из буфета бутылку водки.

– Ты и вправду ничего не знаешь?

– Ничего! Уже много лет! Она просила, чтобы я не мешал ей жить. И я старался…

– Узнав, что беременна от тебя, она ушла от того парня, с которым они планировали пожениться. И хотя он просил её остаться с ним, обещая, что будет любить этого ребёнка как своего, она не согласилась. Мы с Улдисом были крёстными, когда ему было около годика. И я была уверена, что она тебе о нём расскажет, я её уговаривала. Да, видно, не хотела жизнь твою ломать. А потом она вдруг собралась с чего-то поехать в Стокгольм. И малыша с собой взяла… – Лига замолчала, и на её глаза навернулись слёзы. – И этот проклятый паром «Эстония» утонул… Ты же помнишь?! Тогда ведь столько народу погибло! И они спастись не смогли.

Я выпил налитую мне водку. Ещё немного молча посидел за столом, собираясь с мыслями, потом поднялся и, извинившись, пошёл к выходу. Улдис проводил меня до калитки.

– Старик, ты прости! Зря она, дура, тебе всё это рассказала!

На улице вовсю светило яркое солнце, дорога почти высохла после утреннего дождя. На берёзах вдоль обочин начинали появляться первые листочки. А высоко в небе курлыкал клин журавлей.

Уже совсем скоро всё полностью расцветёт, наполнится жизнью и запахи цветов окутают всю землю. Птицы будут оглашать всё вокруг своим пением как гимном любви.

В гнёздах появятся маленькие птенчики, которые будут с любопытством высовываться из гнёзд, пытаясь познать окружающий мир. Это ещё не лето, когда всё вокруг полно силы, в это время всё только стремится к жизни, делая свои первые шажки.

Генрих съехал с дороги и выехал почти к самому берегу. Оставив машину у крутых дюн, он вышел к морю. Там он сел на прибрежный валун и долго смотрел вдаль.