В зале ожидания тоже были магазины с баварскими сувенирами, алкоголем, конфетами, духами и даже колбасой, без которой вполне можно обойтись или в крайнем случае купить уже дома. Но тут включался непонятный механизм в мозгу пассажиров, и они обязательно хотели что-нибудь купить. Может быть, они делали это от страха перед полётом, убеждая себя, что раз что-то купили на будущее, значит, ничего не случится.
Я уже давно ничего не покупал в этих магазинах, кроме немецкого шнапса, который нельзя было пронести в ручной клади, да и в городе на его покупку почему-то всегда не хватало времени. Ну а если когда-нибудь я и покупал шнапс заранее, то чаще всего в этот же день и распивал с друзьями.
Я пристроился возле столика у окна, официантка принесла уже знакомое вино. Отпивая маленькими глотками, через стекло, в которое били струи дождя, я рассматривал взлетающие самолёты. «Интересно, а куда она полетела? Может, она в одном из этих самолётов? Или ещё сидит там, в ресторанчике?»
Самолёты взлетали один за другим, другие шли на посадку. В каждом из них сидели такие же, как я, и куда-то стремились. У меня появилось ощущение, что я уже никуда не стремлюсь, а просто плыву по течению, и мне почти всё равно куда.
Я смотрел сквозь стекло и думал: «Да, таких внутренних всплесков при встрече с женщиной уже давно не было, или, может, я просто перестал на них обращать внимание, и голова постоянно занята чем-то другим. Или я уже старею?» Взглянув на часы, я заторопился, так можно было и опоздать на посадку.
Наклонив голову, чтобы не задеть, как мне казалось, невысокий вход в лайнер и ответив на приветствие стюардесс, я не торопясь пошёл вдоль кресел, высматривая своё место. На этот раз мне не повезло, мое кресло находилось возле прохода в самом хвосте самолёта. Я себя обнадежил мыслью: «Если будем падать носом вниз, есть шанс выжить!»
Обычно я делил полёт на три части: взлёт, лёгкий перекус в самолёте и посадка. Но в этот раз я нарушил всё. Самолёт ещё не успел взлететь, как я заснул под воздействием пива и вина, а открыл глаза, только когда стало закладывать уши при снижении на посадку.
Когда самолёт уже подруливал к терминалу, я через любопытные головы соседей, прильнувших к иллюминатору, разглядел за стеклом всё тот же непрекращающийся дождь и серость.
Все повскакивали со своих мест и поспешно стали вытаскивать из багажных отсеков пакеты, сумки, маленькие чемоданы. В такие моменты у меня появлялось ощущение, что все хотят побыстрее выбраться из самолёта в страхе, что он улетит с ними снова.
Во время прилёта я никогда не испытывал какой-то особой радости. Прилетел, жив – и хорошо. А вот когда улетал, в этом всегда была загадка и интерес к чему-то новому, неизведанному.
Я встал недалеко от ленты и вместе со всеми смотрел в чёрный проём в стене, из которого по ленте должен был выплыть их багаж. Стоять пришлось довольно долго. Когда, наконец, я стаскивал с ленты свою тяжелую сумку, случайно поднял глаза, и у меня замерло дыхание. С другой стороны ленты стояла она. На какую-то секунду наши глаза встретились, и я почувствовал, что она тоже смутилась. Она отвела глаза, разыскивая свой багаж. Это была не Лана.
Я отошёл в сторону и стал ждать неизвестно чего. Потом пошёл вслед за ней к выходу и просто смотрел на её силуэт, не зная, что делать.
Когда она отъезжала на такси, мне захотелось замахать руками, побежать за машиной и закричать: «Стой! Подожди! Остановись! Может, ты всё-таки Лана и просто притворяешься?»
Но я просто стоял и смотрел, а такси медленно проехало под шлагбаумом аэропорта, выехало на шоссе и зеленой точкой понеслось в сторону Риги.
Вечером, уже дома, я сидел с бокалом вина возле большого окна, смотрел, как по небу плывут тяжёлые тёмные облака, полные ненастья. Ветер срывает остатки жёлтых, уже совсем пожухлых листьев и уносит их в сторону шумящего моря.
Ещё несколько недель я не раз бесцельно приезжал в аэропорт, садился за столик в баре, брал чашку кофе, смотрел в окно и чего-то ждал.
На следующий день после возвращения из Франции я встал рано утром и отправился на пробежку вдоль берега моря. Насупившиеся облака висели почти над самой водой, казалось, что в любую минуту из них может хлынуть дождь. Так оно и случилось.
Я еле успел добежать до первого дерева, попытавшись укрыться под его кроной от этих небесных слёз. Но они пробивали хилые листочки, и я промокал с каждым мгновением всё больше и больше.
Читать дальше